Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дэйзи вышла из-за моей спины и вытащила пистолет с длинным хищным стволом. Первым выстрелом разнесло музыкальный центр, второй громыхнул в потолок. В наступившей тишине ее чуть хрипловатый голос прозвучал особенно сильно:
– А н-ну, все прекратили, мать вашу, перестреляю, как собак!
Байкеры на секунду замерли. На девушку, набычившись, рванул Джимми.
Дэйзи хладнокровно выстрелила в него.
Несколько «Скорых» увезли пострадавших. Ушибы, переломы, сотрясения, рваные раны и одна дырка от огнестрела. Не смертельная. В последний момент Дэйзи опустила ствол ниже, и пуля прошила Джиму бедро.
Я раздобыл на кухне кофе и со стаканчиками подошел к ней. Девушка сидела на «Харлее» и зябко куталась в куртку.
– Чертова куртка. Выглядит потрясно, но ни фига не греет.
Молча протянул девушке кофе.
– Спасибо.
Присел рядом, отпил.
– Ты рисковала. Драка могла перейти в перестрелку.
– Если не стали сразу стрелять – то вряд ли. Хотя все может быть. Значит – правильно рассчитала. Это был твой друг? Извини.
– Он получил по заслугам, – сказал я и поразился, как легко «сдал» Джимми. – Не извиняйся. Лучше один раненый, чем несколько трупов.
– Наверное, – безучастно произнесла Дэйзи. – Знаешь, Женя, меня после этого могут выгнать из «Ангелов». Хардвулф не упустит шанса… Плевать, не страшно, без дела не останусь. Если надумаешь организовать свое движение – можешь на меня рассчитывать. А сейчас я, наверное, поеду…
– С ума сошла? Ночью за город? Поехали, покажу, где можно переночевать.
– Спасибо.
Утром я помахал ей вслед, а затем бережно засунул во внутренний карман подарок: бумажку с написанными размашистым почерком девятью цифрами и именем – Лера.
Три дня спустя под колесами «Кавасаки» стелилась трасса на Брянск. Конвои в сторону Беларуси – не самое приятное назначение. Платят мало, дороги отвратительные. Да и люди там не слишком доброжелательные. Конечно, здорово, что меня отправили в конвой, но в какой форме…
На мотоноут пришло сообщение от Сумрака – место, время и приказ: «Быстро». Я рванул к терминалу и только там узнал: предстоит вести задрипанный «КамАЗ». Причем вшестером!
Вожак решил сплавить провинившихся райдов из города. Безы пошуршат и успокоятся; ГСБ, как обычно, посмотрит на хулиганство сквозь пальцы. Не поубивали – и хорошо, а если труп есть – ну и ладненько, все равно много людей помирает. Они и так с трудом хоть какой-то общественный порядок удерживают. То ли не могут, то ли сознательно не хотят. Зато нам работа есть.
Но шесть райдов на одну машину – издевательство. А учитывая цену конвоя – еще и убыточно. Дай бог моторку туда-назад оплатить. В общем, Сумрак недовольство показал. Я – тоже.
– Змей, не лови ворон! – гаркнуло в наушниках и противно зафонило.
Я ругнул чувствительную технику. Народ вокруг рассмеялся. Идиоты.
– Змей, на что засмотрелся? Подыскиваешь обочинку помягче, да там, где цветочки растут, а?
– Нет, парни, он «Харлей» ищет.
– Да-а-а? Змей, расскажи нам, байкерша внутри такая же старая, как ее мотоцикл?
Смеются. Придурки. Глаза б мои вас не слышали, а уши… наоборот, то есть.
– Букашка, не завидуй. Лучше расскажи, что ты под столом у Казака делал.
– Слышь, ты!..
Трасса опять взялась колдобинами, и разговоры на время смолкли. Два мотоцикла впереди, «КамАЗ» и трое замыкающих ухали, переваливались и поругивали «мастеровитых» дорожников. Я слушал, как клацают зубы.
Грузовик, заслуженный ветеран русских дорог, живо прыгал по ухабам. Хоть и старый, а справляется, не чета западным мотоциклам.
Лучше всех устроился Казак, назначенный командиром. Он, наплевав на все, забрался в кабину к дальнобойщику и теперь восседал на сиденье с амортизаторами. Байк его везли в кузове. При погрузке кто-то из молодых тихо поплевал через плечо. Плохая примета. Обычно мотоцикл берут на борт лишь в случае смерти хозяина.
– Олухи, внимательнее, – раздался подбадривающий командирский голос. Видимо, он только сейчас натянул шлем и не слушал наше переругивание. А, одна фигня. С ним я теперь на ножах, все одно после рейса зубы лечить придется.
Навстречу проехал конвой: три грузовика и с десяток байкеров с незнакомыми цветами на куртках. Ну да мало ли клубов водится на западе? Ребята гнали довольно шустро, километров семьдесят делали. По этой трассе. Куда-то торопятся. Или от кого-то бегут?
Нехорошую трассу выбрал Казак. Надо было дальше ехать, через Курск и Орел, но он погнал на Льгов. Оттуда протянули было неплохую дорогу на Брянск, только загнулась она довольно быстро, не пережив по-настоящему снежной зимы. Ноут показывал пунктирную линию – низкая категория. Черт знает что, а не конвой.
Ближе к полудню проехали селение Большие Угоны. Чем оно так прославилось – я не знал, однако название заставило поморщиться. По слухам, именно здесь грохнули конвой из Франции: восемь машин и почти весь белорусский байк-клуб «Мост». Уж сколько прошло, а до сих пор время от времени заявляют о раскрытии этого дела, но каждый раз оказывается большой пшик: кому-то в Новгороде нужно было напомнить о себе. Сами французы тогда еще долго недоумевали: что за мотоциклисты были при их машинах? В Европе есть мотоклубы, там собираются любители проводить время на двух колесах без оружия в руках. Полуармейские байк-клубы, занимающиеся конвоями, действуют в основном на территории бывшей Российской Федерации и нескольких сопредельных держав. «Дикий восток», как любят ругаться на западных сайтах. Да только в собственно Дальневосточном Протекторате китайцы постепенно вытесняют райдов своими безопасниками…
Промелькнул дорожный указатель «Льгов». Вдоль обочин потянулись кособокие заборы и дома с заколоченными окнами. Из городка уехало очень много людей, все стремились перебраться в Белгород или Курск. В Старом Осколе, впрочем, то же самое. Порой в пятиэтажном доме обитали только две-три семьи. Чаще всего жили небольшими группами – так легче обороняться от непрошеных гостей. Днем бродят куры, ходят люди, работает магазин. Наступила темнота – на улицах ни души, все сидят по домам за тремя замками и закрытыми ставнями, сквозь щели которых пробивается мертвое сияние телевизоров. И таких городов и городков в России – тысячи.
Желтая пыль под колесами байков кучерявилась столбом и опадала на свежую траву. Зелень скрашивала гнетущее впечатление от полувымершего города. Как мох украшает серые скалы, так и яркая трава уводила на второй план потемневшие от времени крыши и стены домов.
Прошли развилку. Дорога на Курск осталась справа, конвой упорно двигался вдоль границы со Слобожанщиной. Судя по карте, мы вот-вот должны были свернуть на ту самую 138-ю трассу.
Появился указатель «Банищи». В наушниках раздался голос Казака: «Бери право!» Трасса федерального значения оказалась покрыта слоем мелкой крошки, а кюветы могли сделать честь оросительному каналу. По краям асфальт зиял огромными дырами. Ровной и прямой дорогу мог назвать лишь абстракционист или сюрреалист вроде Сальвадора Дали. Конвой перестроился: два байка след в след шли впереди, за ними тащился грузовик, замыкали колонну три гуськом идущих мотоцикла. Скорость упала до сорока-пятидесяти.