Вчера ночью, когда Беа сказала, что ей нужно ложиться спать, Кимми ответила: «Мне так грустно, что хочется плакать. Жаль, что у меня не может быть слез». Беа нравилось время, которое она проводила с Кимми. Ведь немногие могли похвастаться дружбой с призраком. Но Беа очень хотелось, чтобы Кимми посещала ее в те часы, когда Беа не нужно было ложиться спать.

Конечно, Кимми была немного навязчивой и капризной, но разве можно ее за это осуждать? Она заперта в доме, возможно, навсегда, и Беа стала всем для нее.

Сегодня же Беа почти не сомневалась, что вообще не уснет. Хотя бы по той простой причине, что она пригласила к себе в гости Оливию на пижамную вечеринку с ночевкой. У Кайлы и Мейв были дела дома в этот день, так что Беа очень удивилась, когда Оливия ответила согласием на ее спонтанное предложение.

И если что-то и было правдой в отношении пижамных вечеринок, так это то, что никто никогда на них не спал.

Беа нашла маму на кухне, когда та резала овощи.

– Смотри, что я нашла, – сказала Беа, кладя каплевидные серебряные сережки на кухонный стол.

– Где, ради всего святого, ты их нашла? – спросила мама.

– В моей комнате под комодом, – сказала Беа. – Они, должно быть, выпали, когда ты забирала белье или что-то в этом роде.

– Сразу обе? – Мама отвлеклась от грибов, которые резала. – Я бы непременно заметила.

– Ну, вот где нашла, там нашла, – сказала Беа.

– Хм, странно. – Мама вернулась к нарезке. – Может, я их зачем-нибудь сняла и забыла. Клянусь, после этого переезда я чувствую себя такой рассеянной и беспомощной.

Беа решила оставить это без комментариев и сменила тему.

– Оливия будет у нас в шесть.

– Да, ты уже говорила, и не один раз, – сказала мама. – Сегодня мы устроим на кухне пиццерию. Каждый получит по пласту теста и сможет сам выбрать себе начинку, а затем я испеку пиццы.

– У нас же есть пепперони, правда? Потому что Оливия любит только пепперони. – По мере того как приближалось время визита Оливии, Беа становилась все более нервной. Все должно было быть идеально.

– Да, есть, даже несмотря на то, что это совсем не полезный, жирный продукт.

– О, спасибо, мам. Хочешь, я уберусь в гостиной?

Мама пожала плечами.

– Только если считаешь, что это нужно.

Родители Беа довольно спокойно относились к работе по дому, что обычно устраивало Беа, но именно сейчас она смотрела на дом глазами Оливии и видела, что все не так аккуратно и чисто, как могло быть. Глядя на маму глазами Оливии, Беа думала, что и здесь можно что-то улучшить. На маме были старые потертые джинсы и черная футболка с черепом – символ какой-то старой группы, которая ей нравилась. Она стояла босиком, с синим лаком на ногтях.

– Эм, ты в этом собираешься готовить? – спросила Беа.

– Ты что, хочешь, чтобы я переоделась к ужину? – удивилась мама. – Я у себя дома, Беа. И не собираюсь надевать вечернее платье только потому, что к нам придет твоя модная подружка.

Беа решила сбежать. И пошла за метлой.

* * *

– Этот дом такой необычный. Мне нравится, – сказала Оливия, сидя за обеденным столом с Беа и ее семьей. – И пицца очень вкусная. Моя мама сейчас на диете, так что каждый вечер у нас курица-гриль и тушеные овощи. Ужасно скучно и однообразно, но когда мама садится на диету, нам тоже приходится.

– И правда, – сказала мама Беа, поднося ко рту кусок пиццы. – Зачем страдать одному?

Надо признать, родители Беа вели себя за ужином наилучшим образом. Они не показывали детские фотографии Беа и не рассказывали никаких неловких историй из ее детства. И к счастью, Чарли ушел в гости к другу в этот вечер, так что ей можно было не беспокоиться, что младший брат будет вести себя странно перед Оливией.

После ужина, когда девочки остались одни в комнате Беа, Оливия сказала:

– Твои предки классные.

– Спасибо. – Беа удивилась. Она-то как раз обычно считала их излишне эксцентричными и даже чудными.

– Они у тебя куда более спокойные, чем мои. У моих все должно быть идеально – идеальный дом, идеальный двор, идеальный ребенок. Кстати, это обо мне. Никакого давления, правда? – Оливия растянулась на кровати Беа. На ней даже пижама была идеально подобрана по цвету и материалу, в отличие от футболки и спортивных штанов Беа. – И мне нравится твой кот. Сама я не могу завести питомца: мама говорит, от них много шума и грязи.

– Что ж, в чем-то она права. Дево тот еще грязнуля, – заметила Беа. – Хотела бы я, чтобы он заглянул сюда и ты его погладила.

Когда Беа с родителями жили еще в старом доме, Дево каждую ночь спал с Беа на кровати. Но с тех пор, как они переехали, кот отказывался заходить в ее комнату и вместо этого спал с ее родителями. А Беа очень скучала по этому теплому пушистому комку шерсти, к которому приятно было прижиматься по ночам.

– Да, я тоже хотела бы, – сказала Оливия. – Папа не разрешает мне заводить домашнее животное, волнуется, что это может обострить мою астму. Но я думаю, что он просто слишком опекает меня. Иногда родителям неплохо бы и просто отступить, согласна?

– Да уж, – сказала Беа, хотя в этот момент думала о том, что ее родители позволяли ей куда больше, чем другие родители.

– Я так рада, что вы переехали сюда, – сказала Оливия. – То есть я, конечно, люблю Кайлу и Мейв, но я знаю их буквально с детского сада. Мы можем закончить фразы друг за другом, и ничто из того, что они делали, не могло меня удивить. Но ты… ты полна сюрпризов, Беа. Я рада, что у меня такой новый друг.

Беа почувствовала, что краснеет. Почему она всегда так реагировала на комплименты? Еще хуже было, когда она сначала краснела от комплимента, а потом краснела от того, что краснела.

– Спасибо. Я тоже рада, что мы с тобой подружились. И с Кайлой, и с Мейв. Вы классные.

– Это точно, – сказала Оливия. – Мы, классные девчонки, должны держаться вместе. Думаю, ты достаточно пробыла здесь, чтобы заметить некоторых неудачников, которые ходят в нашу школу: никакого чувства моды, никаких способностей к коммуникации, ничего. Как тот ботаник из математического класса, который носит эти уродливые футболки, или та страшила, что пытается попасть в нашу команду не первый год.

– Софи? – спросила Беа. Она не очень хотела говорить о Софи.

– Ага. Кстати, я на днях назвала ее Софой, потому что она такая же широкая, как софа. Весь класс смеялся. Забавная шутка, правда?

– Ну да, – сказала Беа, хотя Софи, по ее мнению, никак не могла сравниться по размеру с каким-либо предметом мебели. – Но, боюсь, я никак не пойму, почему вы постоянно ее дразните?

Сказав это, Беа занервничала, ведь ее вопрос мог разозлить Оливию.

Но Оливия улыбнулась.

– Дразним? О, нет-нет. Это ведь для ее же блага. Кто-то же должен сказать ей правду о ней, а иначе как она сможет стать лучше? Хотя – только между нами – боюсь, она безнадежна и обречена прожить жизнь в этих мешковатых черных платьях, похожая на большого, толстого паука.