— И ты о том же, Жуглет. Нет. Я болен от всего этого.

— Почему этот брак внезапно стал так важен? — с притворным простодушием спросил Жуглет.

— Пошевели мозгами. Герцог Бургундский присягнул на верность Франции, а точнее, Филиппу, который, как известно, лижется с Папой. И ты знаешь это — впервые эту новость я услышал из твоих уст.

— Герцог никогда не был вашим подданным, — пожал плечами Жуглет. — Он всегда был независим.

— Ну а теперь он не независим, — нетерпеливо ответил Конрад. — Теперь он тоже Франция. И если раньше его земли простирались между нами и Францией, то теперь они являются продолжением Франции. А французский правитель — амбициозный сукин сын, который с удовольствием переманит на свою сторону моих западных графов — ну, по крайней мере, некоторых, — и они, недальновидные идиоты, будут счастливы пойти ему навстречу. И в чем я ничуть не сомневаюсь, церковь тоже с удовольствием примет такое развитие событий. И тебе все это известно, Жуглет, или ты ударился в такой загул, что забыл свои собственные рассуждения? Где тебя носило, черт побери?

— Жаль, что вы так настроены против брака, сир, — уклонился от ответа Жуглет. — Ваша свадьба такой прекрасный повод для новых песен и стихов.

— Она все равно скоро состоится, никуда не денешься. Я должен укрепить свои позиции в Бургундии, чтобы обеспечить нашу безопасность. Мелкие вассалы под Альфонсом пытаются извлечь из этого все возможные преимущества и мечтают женить меня на своих юных племянницах.

— Бургундия! — воскликнул Жуглет, как будто до него только сейчас дошло, о чем, собственно, идет речь. — А я ведь только что из Бургундии!

— В таком случае для тебя же будет лучше, если ты принес мне новую песню или историю. Я отпускал тебя не просто так, шататься ради собственного удовольствия. — Конрад закрыл глаза, вытянулся в кресле и сделал глубокий вдох. — Давай, приступай. Развлеки меня. Начни с какой-нибудь загадки.

— Конечно, сир. — Пауза. Загадки никогда не были сильным местом Жуглета. — Во время своих путешествий я обнаружил самую удивительную вещь на свете. Знаете, что это такое?

Конрад не знал.

— Туника мельника, поскольку каждый день она хватает вора за шею.

Конрад поджал губы.

— Вот поэтому ты и не славишься как мастер загадывать загадки.

— Да, а еще я не блистаю в качестве акробата, фокусника и жонглера. Мои таланты, увы, весьма ограниченны.

Конрад бросил на Жуглета понимающий взгляд.

— Отнюдь нет, друг мой. Слава богу, ты показываешь фокусы и жонглируешь ловчее любого из моих врагов. Ну а теперь спой мне что-нибудь новенькое.

На лице Жуглета возникло извиняющееся выражение.

— У меня нет песни, ваше величество. Я собирался представить вашему вниманию мозаику из избранных песен провансальских трубадуров, но… ах, всегда это «но», — почти пропел менестрель и развел руками. — Всего за день до того, как отправиться сюда, я встретился с самой удивительной парой на свете. Оба мои старые друзья и стали бы блестящим дополнением к вашему двору, не будь так бедны. Они вполне заслуживают славной песни, однако я не успел ее сложить. Вас устроит описание в прозе?

Конрад кивнул, по-прежнему не открывая глаз и наслаждаясь собственной расслабленностью.

— Давай. Если только не станешь пытаться женить меня на их юной племяннице.

— У них нет племянниц никакого возраста.

— Отлично! Тогда приступай.

— Хорошо. Они из Бургундии. Он — рыцарь, прямо из романсов трубадуров или старинных преданий. Самый поразительный молодой человек, которого мне когда-либо доводилось встречать, сир… Он вырос без отца и самостоятельно, опираясь исключительно на романы о короле Артуре, выработал кодекс поведения мужчины в этом мире. Набожный христианин, которого не коснулось тлетворное влияние Рима. Человек, по природе своей не имеющий склонности к политике, он поклоняется вам издалека, хотя никогда не видел вас даже мельком. Просто потому, что вы его король и император.

Конрад, приятно удивленный, поднял взгляд на пропитанные влагой ветки деревьев на склоне холма.

— Бургундец, который любит меня? Я о нем слышал?

— Благоговеет перед вами, сир. Он известен как Виллем из Доля, хотя на самом деле он не совсем из Доля. Ну, вообще-то он оттуда, но…

Жуглет сознательно смолк, чтобы подогреть интерес Конрада.

— Вообще-то он оттуда, но что?

Король снова закрыл глаза.

Жуглет легонько откашлялся, как бы подчеркивая деликатность обсуждаемой проблемы.

— То, о чем я сейчас говорю, основано исключительно на слухах, соткано из предположений и разговоров. Даже сам Виллем не смог помочь мне до конца разобраться в этой истории, хотя он мне доверяет. Бывшие слуги и местные пьяницы перешептываются, что от своего отца Виллем с самого рождения должен был получить в ленное владение, прямо от короны, и город, и крепость Доль.

Конрад внезапно открыл глаза.

— Но Доль находится в руках Альфонса все время, пока я император.

Жуглет пожал плечами.

— Старик, который, может, знает правду, а может, просто уже выжил из ума от старости, рассказывал мне, что граф Альфонс отнял у Виллема все эти владения, когда тот даже ходить не умел.

Конрад нахмурился.

— Когда это произошло? Жуглет махнул рукой.

— Вы тогда еще не были на троне. За спиной у вашего отца происходило много скверного. Могу предположить, что вы никогда не слышали о Виллеме отчасти потому, что граф не дает ему выбиться в люди. Но это всего лишь предположение, сир; вы знаете, я никогда не объявляю фактом то, чему не могу представить доказательств. В данном случае дело обстоит именно так.

Конрад начал приподниматься, как будто собираясь немедленно потребовать у своего дяди разъяснений по этому поводу.

— Если земли были дарованы короной, то Альфонс не имел права их отбирать! Меня тошнит от этого интригана…

— Нет никаких доказательств того, о чем я вам рассказал, сир. Все это, повторяю, лишь слухи. — Жуглет дождался, пока Конрад с гримасой раздражения снова расслабился в кресле. — Как бы то ни было, дядя Виллема вмешался и оказал ему поддержку, достаточную, чтобы тот мог содержать Линор и мать. Тем не менее Виллем трагически стеснен в средствах, что достойно всяческого сожаления, поскольку он лучший воин, какого я когда-либо встречал. При его навыках он, скорее всего, мог бы победить на турнирах половину графства, но у него нет возможности сражаться так часто, как требуется. Да и людей у него совсем немного.

Этот последний пассаж, по крайней мере, относился к тому, что Жуглету было известно доподлинно.

Конрад нахмурился.

— Виллем — фламандское имя. Фландрия — союзник Франции.