– Какие записки?

– Никаких угроз, ничего подобного. «Мы с тобой навсегда вместе» и все такое. Но чаще короткие комментарии о том, что случилось днем.

Довольно странно для маньяка. Их обычно интересует собственная жизнь, а не жизнь жертвы. Они пребывают в придуманном мире и пытаются затянуть туда других.

– Ты кому-то об этом сообщила?

– Да, своим родным. Примерно год назад. Они заключили, что я лишь пытаюсь привлечь к себе внимание. Я поменяла район и квартиру, надеялась, он потеряет меня из виду.

– Но этого не случилось.

– В первую же ночь в новой квартире под дверь подсунули записку.

Стив нахмурился. Похоже, сталкер настроен серьезно.

– Ты не заявляла в полицию?

– Да, еще в Мобиле. Но тогда я выбрасывала его записки, и мне никто не поверил.

Конечно, полиция Мобила должна была постараться помочь Розалин, но в их защиту можно сказать, что возможности и средства местных отделений всегда ограничены. Кроме того, если в посланиях не содержатся угрозы, им всегда проще не придавать им значения.

Розалин встала и заходила по комнате.

– Мне было так плохо, что через месяц я решила уехать из города. У меня были неплохие сбережения, я уволилась с работы и решила, что займусь чем-то другим. Однажды утром я собрала самые необходимые вещи, села в машину и уехала.

Она замолчала, словно задумалась, потом продолжила:

– Я оказалась в Далласе. Решила, что здесь я оторвусь от своего преследователя. Мне показалось, что все получилось, но однажды утром я нашла у двери конверт. В записке он написал о том, что прошлым вечером за ужином я ела крем-брюле.

Розалин смотрела в сторону, но Стив слышал страх в ее голосе.

– Через минуту я уже была в машине. Кружила по городу, стараясь установить, кто за мной следит. Я ехала долго, в Шривпорте я остановилась и пошла в полицию.

Не лучшее решение, учитывая, как отреагировали полицейские в Мобиле, но Стив промолчал. Разумнее было бы отправиться в участок в Далласе. Хотя кто будет принимать всерьез записку с описанием десерта?

– Меня никто не стал слушать. Но один из сыщиков, Джонсон, предложил свои услуги в нерабочее время. Я рассказала ему все, и он мне помог, по крайней мере пытался.

– Что он сделал?

Розалин потерла вспотевшие ладони о бедра.

– Я показала ему несколько записок, которые сохранила. Он велел собирать их. Я так и сделала. Еще он дал мне блокнот и сказал, что надо записывать все действия Наблюдателя.

Стив потянулся и взял Розалин за руку.

– Почему Наблюдателя?

– Я стала так его называть. Я последовала совету Джонсона и делала так, как он сказал.

– Что он сделал с этими материалами? Был ли результат?

– К сожалению, на следующий день он скончался от инфаркта.

– Сколько ему было лет?

– Лет пятьдесят. Здоровый на вид мужчина.

– Неприятное стечение обстоятельств.

Вероятно, это был настоящий удар для Розалин. Непросто потерять единственного человека, который тебе поверил.

– Я тоже думала, что это случайность, пока не получила по электронной почте ссылку на препарат, который приводит к инфаркту.

– Что?

– Мой Наблюдатель убил следователя Джонсона. И не только его. Мне страшно подумать, что ты можешь стать следующим.

Стив ей не верил.

Он не ухмылялся и не смотрел с недоверием, нет, но она чувствовала, что он не считает ее Наблюдателя серьезной угрозой. Уверен, что она все придумала и Джонсон скончался в пятьдесят лет от внезапного инфаркта. В этом нет ничего невероятного, работа в полиции связана с постоянным стрессом.

Смерть сестры тоже неудивительна, ведь она была наркоманкой со стажем. Мало ли с кем девушка связалась!

Розалин еще не рассказала ему о Шоне, который погиб после того, как узнал от нее о преследователе, но уже знала, что Стив поверит в несчастный случай.

Ей хорошо знаком этот спокойный, понимающий взгляд. Он пытается понять, в своем ли она уме, и при этом не обидеть, не заставить нервничать еще больше.

Розалин совсем не хотела втягивать в этот кошмар Стива, она понимала, не важно, поверит он ей или нет, Наблюдатель все равно попытается его убить. Лучше ей было не искать с ним встречи, а скрыться. Проблема лишь в том, что у нее нет больше сил. Сейчас она рискует не только своей жизнью, но и жизнью ребенка и не может, как раньше, продолжать бегать от сталкера.

Последние шесть месяцев она провела в относительном покое, хотя на нее периодически накатывала волна страха, что Наблюдатель опять подбросит ей записку. Но этого не случилось. Причина была ей неизвестна, но она надеялась, что он решил оставить ее в покое.

Связавшись с сестрой, она допустила большую ошибку. Это не только стоило Линдси жизни, но и вернуло ее саму в поле зрения Наблюдателя.

– Послушай, – повернулся к ней Стив, – давай закончим на сегодня и отдохнем. Вернемся к разговору утром.

Розалин кивнула. Может, ей стоит показать ему записки, чтобы он отнесся к ее словам серьезнее? Стив полицейский, у них свои методы. Он, вероятнее всего, способен помочь ей справиться с преследователем.

Впрочем, Джонсон тоже служил в правоохранительных органах, а Наблюдатель его убил. До смерти сыщика Розалин полагала, что сталкеру нужна только ее жизнь. Теперь она понимала, что все намного страшнее.

– Ладно, в какое время мы встретимся завтра?

Стив посмотрел на нее так, будто она действительно сумасшедшая.

– Я тебя здесь не оставлю. Мы поедем в мой отель.

– Почему? – Розалин опешила от неожиданности.

– Причин достаточно. Во-первых, я не верю, что завтра утром ты опять не сбежишь.

Розалин покраснела, но ничего не сказала.

– Во-вторых, если ты помнишь, тебя преследует человек, способный убить. Мне пока многое непонятно в этой истории, но я выясню. Теперь я уж точно не оставлю тебя одну, будь уверена. Кроме того, ты носишь моего ребенка.

Розалин едва не разрыдалась от счастья. Стив готов быть рядом и защищать ее и ребенка.

– Я готов остаться в этом мотеле, если ты будешь настаивать, но думаю, нам лучше отправиться ко мне. – Он с подозрением оглядел номер. – Можешь рассчитывать, что я всегда буду рядом, по крайней мере пока не родится малыш.

Похоже, Стив поверил, что ребенок его, и готов оберегать их, пока не узнает наверняка. Розалин сама не понимала, радует ли ее это или обижает. В любом случае оставаться в этой дыре просто глупо.

– Хорошо, я только соберу вещи.