– Сплю и вижу сны, – пробормотал Рори. Совокупляться сейчас с этой потасканной девицей или даже произнести в ее адрес необходимые для любой женщины ласковые слова он был не в состоянии. Его тошнило от запаха и вида ее тела.

Он сбросил с колен увесистую, как гиря, Седди и отправился в путешествие по безымянной улице. Шатаясь и придерживаясь рукой о стенку, он прошел несколько шагов. Кирпичи, из которых были сложены строения салуна, все еще хранили дневное тепло. Он понял вдруг спьяну, что ему не хватает молитвы, вознесенной к небу, и любви такой девушки, как Ребекка. Будь проклят его несчастный жребий! Он никогда не получит ее в жены.

Рори Мадиган, еле устояв на ногах, раскурил сигару. Как быстро день сменяется ночью. Он потерял ощущение времени. Неужели сутки проскользнули так незаметно? Он с наслаждением затянулся душистым дымом дорогого табака. Курение роскошных сигар – это была его слабость, которую он себе позволял после очередной победы на боксерском ринге. Если бы к этому добавить еще сон в чистом доме на крахмальных простынях в объятиях девушки, ароматной и невинной, как… Ребекка! Такой, которая с утра не потребует с тебя плату за ночь любви.

Воспоминания о поединке с Уортоном слегка оживили его иссушенные алкоголем мозги. Он еще раз в деталях перебрал в памяти все события, предшествующие сражению. Гигант был уверен в своей победе, ставки на него делались один к десяти. И как вытянулись рожи его секундантов, когда Януарий, как бы случайно, опрокинул ведерко с водой, заранее поставленное у края ринга, и побежал к крану за новой порцией. Если б взглядом можно было убить, эти негодяи его бы расстреляли.

Два мерзавца в отчаянии отплясывали джигу около ринга, зная, что потеряют несколько сотен долларов. Рори вышиб мозги из Уортона после шестнадцати раундов, доставив удовольствие местным джентльменам, показав им честную борьбу.

Приз был самый крупный за все время его карьеры – тысяча долларов! И он был обязан поделить его пополам с Ребеккой Синклер. Ребекка! Дочь священника, далекая от него, как самая дальняя звезда на небе. Но кто запретит ему мечтать о ней в те краткие минуты, когда он приходил в себя после безумной траты заработанных кровью и потом денег на продажных женщин, на дешевое спиртное и на фальшивую рулетку? Пять лет он вел такой образ жизни, с тех пор как сбежал из католического сиротского приюта в Нью-Йорке на поиски своих братьев, отправившихся на Запад за счастьем.

Его целовали многие женщины, прижимались отвисшими грудями, гладили шершавыми ладонями… Он сам научился от них некоторым приемам обольщения. Но когда он целовал кончики пальчиков Ребекки, ему показалось, что Амур воткнул ему в сердце острую стрелу, а мрачный мексиканский «пистоллеро» добавил туда еще пару пуль из «кольта». «Не может быть, чтобы девушка так подействовала на мужчину!» – убеждал он себя, а на самом деле он был не мужчиной, а еще незрелым мальчишкой, чей путь случайно пересекся с девичьей судьбой.

– Да проснись ты наконец, Рори! Или я похороню тебя живьем и отчалю. Тогда выбирайся сам из могилы, если это тебе удастся! – Януарий кричал ему в самое ухо, а Рори с трудом приходил в себя и возвращался к реальности. – Эти леди гонят нас с тобой прочь. Им нужны кровати для новых посетителей.

Рори перекатился на другой бок и закрылся, прижав руку к глазам. Он не хотел видеть солнечный свет. Не хотел видеть Януария, он не хотел видеть никого и ничего! О Боже! Ему казалось, будто все барабаны Армии спасения стучали ему по черепу.

– Эй ты! – кричал черномазый коротышка. – У тебя остался хоть один цент? Или ты все спустил, Мадиган? Тебя учить можно только плеткой.

– Какой умный совет ты собирался мне дать, Януарий? – Рори с трудом разлепил веки.

– Я принял решение, Рори. Ты гори в аду, а я отправляюсь прямиком в рай!

– Что это значит, черная задница?

– То, что я накопил достаточно денег, чтобы открыть в Лондоне боксерский клуб для джентльменов. А у тебя одна участь – сдохнуть здесь в вонючей канаве.

Негр схватил чемодан, собираясь уходить.

– Эй, подожди! У меня ничего не осталось от тысячи долларов? – не поверил Рори.

– Проверь свои карманы, мальчик. Может, там завалялась какая-нибудь монетка…

В этот момент Рори Мадиган ненавидел весь мир, а больше всего черномазого коротышку.

– Для ирландца привычно швырять деньги на ветер, – продолжал издеваться над ним его менеджер. – Если бы я не откладывал четверть нашего выигрыша в общую копилку, ты уже давно был бы на мели.

Акцент кокни раздражал Мадигана, как никогда. Он с наслаждением бы сжег коротышку живьем вместе с его огромным Лондоном, о котором наслышался от него столько историй. Но прежде всего он сжег бы самого себя.

Эта черномазая сволочь произносила из всего слова одну букву, но смысл речи Януария был понятен Рори. Он больше не хочет связываться с этим ирландцем – идиотом и пьяницей – и отправляется через океан обратно в Англию.

– Там джентльмены. Они знают правила игры…

– Это они выбили тебе глаз? – Рори использовал запрещенный прием. Никто из друзей и знакомых Януария не знал, что у коротышки стеклянный глаз.

Живой глаз негра с грустью глянул на Рори.

– Не ожидал от тебя таких дурных манер. Да ладно, Бог с тобой, мальчик! Я потерял глаз в Ливерпуле. Это все-таки приличный город, не чета тараканьей дыре в штате Невада.

Негр бился там с белым джентльменом, вдвое превосходящим его ростом, и оставил в тот памятный день на ринге не только глаз, но и большую часть зубов.

– Если б ты не пропил последние свои мозги, я бы плюнул на тебя и давно подался бы в Англию. Но как и на кого я тебя оставлю? На этих шлюх, которые сосут из тебя денежки?

– Заткнись, одноглазый! – с тоской попросил Рори.

Его череп раскалывался от боли. Дрянное виски расправилось с ним покруче, чем самый свирепый соперник-тяжеловес. На самом деле, несмотря на все стычки и взаимную ругань, их связывали крепчайшие узы. Януарий фактически спас ему жизнь. Он увидел Рори, зеленого мальчугана с тощим телом, распростертого на ринге после первого же поединка, привел в чувство, отогрел и сделал из него профессионала. Упрямый ирландец пробивал себе кулаком дорогу на Запад в поисках исчезнувших там братьев, а черномазый менеджер со стеклянным глазом оберегал его, как мать бережет свое дитя, и по ночам горячо молился неизвестно уж какому Богу, чтобы его любимый Рори уцелел.

Вот такая нелепая пара – ирландец и негр – прошла весь великий путь от Бостона до Денвера через бесконечную вереницу низкопробных салунов и якобы фешенебельных отелей, где их кормили одинаково дешевым дерьмом и поили дрянным виски.

Януарий усадил Рори за стол и подал ему кружку с дымящимся чернильно-черным кофе.

– Ты выглядишь, как будто улетел за миллион миль в небо. Что тебя точит? Я был таким, как ты, когда мне исполнилось четырнадцать. Давай скорее улепетнем из этого богом проклятого Комстока.