Да и вообще моя жизнь скучна и неинтересна по сравнению с жизнью Калеба, а он ни на секунду не отводит от меня глаз.

– Разве тебе не надо возвращаться? Директор Сок не возражает? – спросила я, меняя тему.

Калеб запустил руку в тёмно-каштановую шевелюру и безо всякого интереса ответил:

– Он в Сеуле. Завтра вылетает в Лос-Анджелес. С менеджером проблем не будет, у него сегодня дела какие-то.

Я подозрительно сузила глаза, мысленно конспектируя, что его волосы стали определённо короче, пряди не падают на глаза, да и сама стрижка приняла другую форму. Но ему идёт. Сложно представить, что ему вообще не идёт.

– И почему никто до сих пор тебя не ищет? – поинтересовалась я, возвращаясь взглядом к глазам.

Калеб пожал плечами:

– Потому что полчаса назад я выключил телефон.

– Ты сумасшедший, – усмехнулась я, мотая головой. – Менеджер тебя по стенке размажет.

– Тогда ему придётся искать нового гитариста. – Калеб вздохнул, аккуратно заправил прядь волос мне за ухо и ласково улыбнулся: – Я так рад, Тейт. Видеть тебя. Слышать тебя. Ты как глоток свежего воздуха в этом безумном мире вечных погонь.

Та-ак. Калеб теперь у нас романтик?..

– Я тоже рада тебя видеть, – ответила, искренне улыбаясь. – Думаю, даже могу на время отложить поиски психиатра, раз уж ты и вправду настоящий.

Калеб шутку не оценил. Да и глупая была шутка. Его взгляд изменился, потяжелел и будто бы наполнился виной. Только за что ему себя винить?

Потупила взгляд и принялась жевать губу, надеясь, что разговор не сменит направление на смертельно опасное. Потому что если Калеб в курсе того, что было между мной и Шейном, я пойду и закопаю себя под ближайшим деревом.

Но Калеб резко сменил тему. Опять удивил. Я-то думала, сейчас о милости всякой сентиментальной трепаться начнём. О том, о чём меньше всего хотелось говорить, находясь в моём подвешенном состоянии. И, я надеюсь, Калеб не станет вновь называть меня своей девушкой, потому что на этот счёт моё мнение довольно категоричное и вовсе не положительное.

Но разговора и не было! Калеб шутил, смеялся, рассказывал историю за историей об их жизни в Азии. Было много чего интересного… Например, как в Таиланде Джаред привёл в номер девушку, даже не подозревая о том, что она трансвестит. Шейн тогда заснял его реакцию на камеру и угрожал выложить в Сеть. Они тогда долго ржали, потому что Джаред полночи орал и чистил зубы, пока дёсны не начали кровоточить – целоваться с девушкой сомнительного происхождения было плохой идеей.

В общем, время летело незаметно, и, судя по тому, что Калеб поднялся на ноги и закинул моего Гибсона к себе на плечи, пора было возвращаться.

– Давай начнём сначала, – с бодрой улыбкой предложил он на выходе из парка и протянул мне руку: – Калеб.

Неуверенно улыбнулась.

Дурачится.

– Тейт, – ответила на рукопожатие.

– Привет, Тейт.

– Привет… Калеб. – Улыбаюсь, как идиотка.

– Ну вот, начало положено. – Калеб притянул меня к себе, обняв за талию.

Неуверенно рассмеялась:

– Разве при первой встрече объятия положены?

Калеб игриво дёрнул бровями:

– Будем считать, что с нашей первой встречи уже прошла пара недель и мы можем себе это позволить.

А вот теперь я совсем не знаю что делать.

Калеб передо мной. Улыбается, говорит всякие приятности, обнимает. И я буду законченной лгуньей, если скажу, что мне это не нравится.

Но мысли… они где-то там… далеко… Мысли о человеке с кучей пирсинга на лице и с волосами цвета серебра.

Всё ли у него хорошо? Как сумасшедший график сказался на его состоянии?.. Ненавидит ли он меня или, может быть, тоже хочет увидеть?..

Ну вот, опять меня несёт.

Точно, не хочет. Это не в характере Шейна. Слишком он самовлюблённый. И наверняка ведёт себя как глупый подросток. Уверена, он даже не вспомнил обо мне по прилёте в Нью-Йорк. Даже имени моего не помнит.

– Я хотел позвонить тебе, – вдруг произнёс Калеб и сразу ответил на мой вопросительный взгляд: – Я знаю номер твоей нью-йоркской квартиры. Но не стал этого делать.

И правильно.

– Думал, тебе надо отдохнуть от всего, что случилось. Хотел прилететь раньше, но…

– Но ты не мог так подвести парней.

– Не мог. Поэтому и не сделал этого.

Мягко улыбаясь, вздохнула:

– Ты не должен мне этого говорить, Калеб.

– Но я хочу, чтобы ты знала. – Он мягко провёл подушечками пальцев по моей шее, тем самым вызвав волну дрожи по всему телу. – О том, как я счастлив снова видеть тебя, Тейт. Касаться вот так легко.

– Калеб…

– Ты не веришь. – И это не было вопросом. – Не веришь, что кто-то спустя четыре месяца всё ещё не может выкинуть тебя из головы? Ты слишком недооцениваешь себя, Тейт.

Калеб ласково провёл ладонью по моей щеке, опустился к шее и плавно приподнял мою голову в попытке поцеловать.

Я отвернулась, разжав ладони вокруг его торса, и мягко надавила ему на живот в попытке оттолкнуть от себя.

– Калеб, подожди…

Он терпеливо вздохнул, притянул меня к себе обратно, так что мои руки безвольно упали по швам, и усмехнулся:

– Ну да, мы ведь не можем целоваться сразу после знакомства.

– Не в этом дело! – Внимательно посмотрела ему в глаза. – Разве ты не понимаешь?

– Что я должен понимать, Тейт? – продолжал улыбаться Калеб так, будто это я одна тут ничего не понимаю, хотя всё ясно, как божий день!

Теперь я терпеливо вздохнула, собирая воедино всю решимость.

– Слушай, Калеб, зачем я тебе? Раз уж говорим начистоту, то давай всё проясним. Зачем я тебе? – Вот так. Решимости даже больше, чем нужно. – Такая, как я… Просто я. Ты даже почти ничего обо мне не знаешь, как можешь говорить подобные вещи? Ты не знаешь, какой цвет у меня любимый, не знаешь, какие фильмы я смотрю, даже толком не знаешь, какую музыку слушаю! Ты даже не знаешь, когда у меня день рождения, а говоришь такие вещи, будто мы с тобой знакомы несколько лет и ты готов прямо сейчас сделать мне предложение! – Нервно усмехнулась и помотала головой: – Ты прости, конечно, но это… странно.

– Двадцать седьмого ноября.

– Что?

– Твой день рождения двадцать седьмого ноября. – Калеб выглядел предельно серьёзно.

С тихой невесёлой усмешкой я опустила глаза:

– Ладно, с этим разобрались.

– Тейт, – Калеб коснулся кончиками пальцев моего подбородка и слегка приподнял, заглядывая в глаза, – за этим я здесь. Я хочу узнать тебя. Я не маленький мальчик, я не живу фантазиями и умею отличать желаемое от прихоти. И если за целых четыре месяца ты так и не смогла выйти из моей головы, значит ты не прихоть. Ты гораздо большее.