что Господь вовсе не приходил к нам; но сия одна, с большим безумием возставая против самого Божества, осмелилась утверждать, что вовсе нет Слова, и Отец не есть Отец. Почему, не без основания может иной сказать, что именно против них написан Псалом: Рече безумен в сердце своем: несть Бог. Растлеша и омерзишася в начинаниих своих (Псал. 13, 1).

18) Но говорят: «мы в состоянии и можем защитить ересь хитрыми способами». Лучше было бы их защищение, если бы могли защитить ее не каким-либо искусством и не эллинскими лжеумствованиями, но простою верою. Почему, если знают и уверены, что таково церковное учение; то пусть открыто скажут свое мудрствование. Никтоже светильник вжег, поставляет его под спудом, но на свещнице, и светит всем входящим (Матф. 5, 15; Лук. 8, 16). Посему, если и они могут защитить свою ересь, то пусть напишут сказанное пред сим, и свою ересь, как светильник, покажут без всякаго покрова; пусть явно обвиняют блаженной памяти Епископа Александра, что несправедливо изверг Ария, утверждавшаго это; пусть порицают Никейский Собор, который написал и предал памяти, вместо нечестия, благочестивую веру. Но очень знаю, что не сделают они этого; потому что не безъизвестно им, какое зло ими измышлено и стараются они разсевать. Напротив того, хорошо знают они, что, хотя в начале пустым своим оболыцением и увлекут людей простодушных, однако же, вскоре учение их, как свет нечестивых угаснет (Иов. 18, 5); и повсюду предаются они позору, как враги истины. Почему, и делая все юродиво, и говоря, как юродивые, в том одном, как сынове века сего (Лук. 16, 8), поступают благоразумно, что светильник свой скрывают под спудом, чтобы предполагалась возможность стать ему видимым, и был он не угашен осуждением, действительно став видимым.

И сам ересеначальник и сообщник Евсевиев, хитрый Арий, – когда, по старанию Евсевиевых приверженцев, призван был блаженной памяти Августом Константином, и потребовали у него веру свою изложить письменно, – скрывая свои нечестивыя выражения и лицемеря, как диавол, написал, употребив простыя речения Писаний, и как действительно написано. Потом, когда блаженной памяти Константин сказал: если не имеешь в мысли ничего иного, кроме сего, то призови во свидетели истину (потому что Господь накажет тебя, если поклянешься лживо); тогда поклялся сей несчастный, что, сверх написаннаго теперь, ничего не имеет в мысли, и никогда не говорил, и не думал иного. Но вскоре вышедши, как действительно понесший наказание, упал и ниц быв проседеся посреде (Деян. 1, 18).

19) Правда, что смерть есть общий конец жизни всем людям, и не должно ни над кем издеваться, хотя бы скончавшийся был и враг, потому что не известно, не постигнет ли и нас самих тот же конец еще прежде вечера; но конец Ариев был не прост, и потому стоит, чтобы пересказать о нем. Евсевиевы сообщники угрожали, что введут Ария в Церковь; Епископ Константинопольский Александр прекословил; Арий же твердо надеялся на Евсевиевы насилия и угрозы. День был субботний, и Арий ждал, что на следующий день будет он принят. Поэтому происходила сильная борьба; те угрожали, Александр молился. Но Господь, став Судиею, изрек определение на обидчиков. Не заходило еще солнце, как нужда повлекла Ария на определенное к тому место; там он упал, – и вдруг лишен того и другаго, – и общения с Церковию, и жизни. Скоро услышав об этом, блаженной памяти Константин удивился, видя, что обличен он клятвопреступником. Всем тогда стало явно, что угрозы Евсевиевых сообщников оказались безсильны, и надежда Ариева сделалась суетною. Оказалось также, что арианскому безумию нет общения со Спасителем ни здесь, ни в Церкви первородных на небесах. Посему, кто не подивится, видя крайне упорствующими тех, кого осудил Господь, и примечая, что они защищают ересь, о которой Господь дал знать, что лишена общения с Ним, не допустив начальника ея войдти в Церковь, и не страшатся написаннаго, но предприемлют невозможное? яже бо Бог Святый совеща, кто разорит? (Иса. 14, 27). И кого Бог осудил, тому кто оправдатель?

Пусть, защищая мечты свои, пишут они, что хотят; но умоляю вас, братия, как хранителей Божиих сосудов, как защитников церковных догматов, будьте судиями этого дела. И если употребляют другия речения, кроме упомянутых выше Ариевых; то осуждайте их за это, как лицемеров, которые скрывают яд своего мудрования, и подобно змию, льстят словами уст. Ибо, пиша это, имеют при себе изверженных тогда с Арием Секунда Пентаполита и обличенных некогда Александрийских клириков. И этим жителям Александрии пишут, а меня и близких ко мне, что чудно, довели до изгнания. Хотя благочестивейший Царь Константин, попечительный о народном единомыслии, с миром послал меня в отечество и в Церковь; но они сделали то, что церкви переданы тецерь им, и всякому стало видно, что все злоумышления против меня и против других с самаго начала были по их милости.

20) Делая же это, могут ли внушить доверие к тому, что пишут? Если бы писали правомысленно, то истребили бы написанную Арием Талию и отринули бы эти отпрыски ереси, потому что сделались они учениками и сообщниками и нечестия, и наказания Ариева. А посему, не отвергая еретиков, для всякаго делают очевидным, что не имеют праваго образа мыслей, хотя тысячу раз будут писать. Поэтому, надлежит бодрствовать, чтобы под покровом письмен не скрывалось какого оболщения и не отвлекли они иных от благочестивой веры. Если же, видя себя благоуспешными и во всем счастливыми, осмелятся и будут писать по Ариеву; то нам ничего не остается более, как употребить великое дерзновение. Помня предречения Апостола, написанныя в предохранение наше от подобных ересей, и нам прилично сказать: знаем, что в последняя времена отступят нецыи от здравой веры, внемлюще духовом лестчым и учением бесов (1 Тим. 4, 1), отвращающихся от истины (Тит. 1, 14); и: вси же хотящии благочестно жити о Христе… гоними будут: лукавии же человецы и чародеи преуспеют на горшее, прельщающе и прельщаеми (2 Тим. 3, 12, 13). Но нас ничто подобное не убедит и не отлучит от любви Христовой, хотя бы еретики угрожали нам и смертию; потому что мы – христиане, а не ариане. О, если бы и те, которые написали сие, не держались Ариевых учений!

Да, братия; теперь нужно такое дерзновение: не прияхом бо духа работы паки в боязнь (Рим. 8, 15), но на свободу призвал нас Бог (Галат. 5, 13). И подлинно стыдно, крайне стыдно, если от Спасителя чрез Апостолов имеем веру, и ее погубим ради Ария или