– Кофе, чай? – весело подмигивая Владиславе, поинтересовался появившийся вдруг на пороге кухни рыжеволосый улыбчивый парень, излишне, как показалось Дэну, атлетического телосложения. Дэн вспомнил, что видел этого парня однажды у Глюка и подозрительно прищурился.

– Мы при исполнении, – ответил вконец растерявшийся Деркач, потом опомнился и сказал привычным тоном человека, которому знакома вседозволенность, – нам бы хотелось поговорить с Владиславой Раевской наедине.

Брови Влады стремительно взметнулись вверх.

– Говорите при нем, – безапелляционным тоном изрекла девушка.

Рыжеволосый успокаивающе провел рукой по коротким, слегка всклокоченным волосам Владиславы.

– Я могу и выйти, солнце.

Дэн перестал подозрительно щуриться, осознав, что у Ани Оголюк этот парень явно оказался лишь благодаря его отношениям с Владиславой.

– Коть, останься, – девушка мягко взяла друга за руку, – Он никуда не уйдет, – Влада грустно улыбнулась Дэну, – все равно потом придется все ему пересказывать, а то, о чем вы говорите, редко бывает приятно воспроизводить.

Дэн мягко попросил Деркача смириться.

– Убит Геннадий Журавель.

Влада вздрогнула и, на секунду прикрыв глаза, сжала кулаки. Костя положил руки на плечи девушки.

– Убит в собственной ванной, таким же способом, как и ваш отец.

– Значит, не самоубийство, – Влада мрачно усмехнулась.

– Возможно и нет… Простите, вы тогда… Ну, вы говорили что-то о фактах, свидетельствующих, что Раевский был убит. Конечно, неловко, но не могли бы вы повторить, – Деркач явно растерял все навыки ведения беседы.

В глазах Владиславы мелькнули сумасшедшинки. Следователь предусмотрительно пододвинул пепельницу ближе к себе.

– Я рада, что ко мне, наконец, начинают прислушиваться.

– Влада, не иронизируй, – неожиданно резко оборвал девушку Костя.

Владислава бросила на друга очень удивленный взгляд. Потом вдруг оживилась и начала говорить.

– Ну, вообще-то, я тоже не очень много знаю. Я уже говорила, – девушка тяжело вздохнула, – я звонила отцу накануне его смерти, спрашивала, как его убьют, чтобы подстроить самоубийство. Он описал мне все это…

Деркачу снова захотелось вызвать врачей.

– Вывод? – продолжала девушка, – Зная, что я его пойму неправильно, он выбрал бы другой способ самоубийства. А раз все случилось так, как мы придумали, значит это не он. В смысле его… Осталось только выяснить, кто, и откуда он узнал про мой роман.

– Влада, – Костя решил вмешаться, – давай я все объясню по-человечески.

Следователям этот парень показался вдруг единственным нормальным человеком на свете.

Владислава посмотрела на гостей, как на полных тупиц, и, закурив, устало произнесла:

– Не надо, Коть, я сама… – девушка набрала полную грудь воздуха и очень медленно, как маленьким детям, принялась объяснять все еще раз. – Понимаете, я по профессии литератор. Пишу заказные статьи для журналов. В общем, грустно этим заниматься, но платят неплохо, – Деркачу самому захотелось в психушку, – а тут я решила написать полнометражный роман, что-нибудь такое, необычное. Понимаете, чтоб не от меня, а из жизни… Но вокруг было очень мало ярких событий, вот я и решила собирать с миру по нитке. С отца, например, его собственную смерть собиралась снять, – Влада обвела слушателей глазами, окончательно убедилась в их непонятливости и вяло, одними губами, прошептала, – Коть, принеси, пожалуйста, из моей тумбочки кассету с надписью «из жизни», – после чего зачем-то полезла за холодильник. – У меня магнитофон вчера сюда свалился… Сейчас достану. Эх, нет худа без добра. Если бы не вы, в жизни бы магнитофон доставать не полезла.

Через мгновение комнату пронзили звуки веселого голоса Владиславы, двухнедельной давности.

– Папик, привет!

– О, возвращение блудной дочери! Соизволила–таки позвонить? – не менее жизнерадостно ответил покойник, – Какие проблемы?

– Опять ничего не пишется… Помоги, а… Смотри, тебя должны убить, подстроив все под самоубийство. Я способ не могу придумать.

– Меня заморят голодом! Я умру от отсутствия мяса в потребляемой пище, – не задумываясь, прокричал покойник, – твоя мачеха будет главным убийцей…

– Не мели чепухи! Рая не может тебя убить, потому что убивать тебя будет совсем другой человек. И потом, Рая абсолютно права, мясо в больших количествах вредно для организма. Ой, подожди, у меня тут курочка в гриле подгорает…

Покойник с дочерью весело рассмеялись.

– Да вообще, по йоговской философии жить вредно, от этого умирают.

– Ладно, не отходи от темы. Так какой вид смерти ты предпочитаешь?

– Меня задушат… Повесят… Застрелят… Ой, знаю. В детстве я ненавидел своего учителя пения и, мечтая сжить его со свету, придумал для этого великолепный способ… – и тут покойник проявил дюжий дар предвиденья, поведав дочери абсолютно достоверную картину своей собственной смерти.

– Пап, ты садист! – восторженно прокричала Влада.

– Не стоит благодарности.

Совершенно серьезным тоном Раевский добавил:

– Лад, ты б зашла как–нибудь… Есть серьезная тема для разговора.

– Не издевайся, у меня работа! На следующей недельке, может, объявлюсь.

Чайник громко хлопал крышкой в наступившей на Владиной кухне тишине.

– А следующей недельки так и не наступило, – прошептала девушка, – он был убит через день. А мне надо теперь как-то жить дальше, – в глазах Влады появились было слезы, но она усилием воли загнала их обратно.

– Спасибо, вы очень помогли следствию, – солгал Деркач, поспешно засовывая кассету себе в карман.

– Сядьте, – Влада вдруг вскочила и перешла на крик, – неужели вы не понимаете… Я должна знать… Поговорите со мной обо всем этом…

– Успокойся, – Костя усадил девушку на место, – людям работать надо, а ты…

И парень очень ловко и вежливо выпроводил гостей за дверь веранды. Несколько секунд Владислава пристально смотрела в окно.

– Знаешь, Коть, ты вдруг стал взрослым…

– Да перестань ты, я тут, можно сказать, крайне дипломатично веду переговоры, а ты…

– Вот я и говорю, вырос. Скажи, а я правда сумасшедшая?

– Не больше, чем обычно… Я имею в виду и до всех этих трагедий, – голос Костика предательски подрагивал. Явно призванная успокоить, фальшь его интонации заставила Владиславу нервно вздрогнуть.

– Вот только не надо мне врать! – девушка насупилась.

– Ладка, – Костик замялся, после чего резко, на одном дыхании, выпалил, – Ладка, одно твое слово и я никуда не поеду.

Владислава поморщилась.