Окинув несколько раз наряд взглядом, я заметила на подоле круглую вмятину и сообразила: шмотка из тюка. Что это такое?

Если какая-то вещь не нашла своего покупателя, она из торгового центра плавно переезжает в сток. Но и там плохо сшитый уродец годами жить не может. Наступает момент, когда красоту неописуемую надо выкинуть даже из стока. Куда? Отправить на некий склад и хранить ее до второго потопа экономически невыгодно. Какова же судьба никому не нужных прикидов? Если «зависли» детские вещи, фирма может подарить их многодетным родителям или отправить в приют. Поступив так, продавец убивает двух мух одной хлопушкой: избавляется от залежалого товара и получает статус благотворителя. Вещи для взрослых можно сплавить в дома престарелых или раздать как помощь неимущим. Но куда деть жуткое черное платье? Ни пожилой человек, ни женщина без копейки в кармане, если она в здравом уме и трезвой памяти, этакую красотищу не наденет. Платье порежут на тряпки? Нет. Его вместе с жуткими собратьями отдадут в химчистку, запакуют в тюк и продадут на вес в какую-нибудь другую страну. Там владелец секонд-хенда повесит платье в зале и кто-нибудь его купит. Круглый след на подоле остался от квитанции, которую пришпиливают в химчистке.

Кстати, порой в секонд-хенде можно отыскать жемчужины. Студенткой я обожала рыться в платьях-аксессуарах так называемой «второй жизни». И со мной там случилось два чуда. Один раз я откопала совсем новую на вид куртку, купила ее, принесла домой, начала вертеться перед зеркалом и нашла потайной кармашек. В нем лежала купюра в сто долларов и записка на английском: «Если ты приобрела мой бомбер, значит, у тебя трудные времена. Прими подарок от меня, порадуй себя». Подписи не было. А спустя некоторое время мне попалась новая небольшая сумочка, которая стала у меня любимой. Когда Стефано, он же Франсуа, увидел мою торбочку, он замер, а потом закричал:

– Глазам своим не верю! Она существует!

Я не поняла, почему француз пришел в безумный восторг, а тот пояснил, что я владею раритетом. Милый моему сердцу ридикюль изготовили по спецзаказу для актрисы Одри Хепберн. Есть фотографии, где она запечатлена с этой сумкой. Как она попала в секонд-хенд? Пути Господни неисповедимы не только для людей, но и для шмоток.

– Обувь в придачу, – врезался в уши голос тетки.

Я вынырнула из воспоминаний и спросила:

– Вы кто?

Красотка в балахоне удивилась:

– Разве непонятно? Ваш менеджер.

Поскольку Людмила до сих пор молча стояла у стены, я продолжила беседу:

– Представьтесь. Назовите фирму, на которую работаете. И объясните, что случилось с женихом?

Гостья вытащила из кармана платья визитку:

– Вот.

Я прочла: «Агентство „Исполнение мечт“: Свадьбы, похороны, дни рождения, крестины, отпевания. Вы будете рады, обратившись к нам. Гибкая шкала оплаты. На вторые похороны скидка десять процентов. На третьи – двадцать. Приходите к нам почаще. Мы вам всегда будем рады».

Замечательная реклама опять лишила меня дара речи, а у сотрудницы агентства снова затрезвонил телефон.

– Чего надо? – рявкнула она в трубку. – Я с покойником занята вообще-то. Ага! Ща!

Тетка посмотрела на меня:

– Вы кто?

– Степанида Козлова, – представилась я. – А к вам как обращаться?

– Фима, – наконец-то представилась менеджер и сказала в трубку: – Не! Тут хозяйка Козлова.

– Владелица дома – Людмила Никитина, – поправила ее я.

– Слышала? – осведомилась Фима. – Чего? О! Нет! Вы там что, головой в унитаз рухнули? Совсем мозги потеряли? Накосячили, а мне отвечать? Жирафы тупые, носороги безрогие, крокодилы безногие, зебры облезлые…

Я молча ждала, пока Фима перестанет перечислять обитателей зоопарка. А она, продолжая вспоминать разных животных, легким движением руки вытолкнула рейл с жутким платьем в коридор.

– Отвалите, убогие, – крикнула она в телефон, стащила с себя балахон, развязала платок и превратилась в крепкую блондинку лет сорока пяти, одетую в цветастое платье, которое пыталось прикинуться творением рук великого Валентино.

Фима выдохнула, встряхнулась и, улыбаясь во все свои металлокерамические, ослепительно белые коронки, завела совсем другие речи.

– Честное слово, – замурлыкала она, – я совершенно ни при чем! Обслуживаю клиентов с любовью и радостью. Стараюсь для них, как для родной мамы! Я ж владелица!

– Агентство «Исполнение мечт» принадлежит вам? – уточнила я.

– А то! – гордо воскликнула Фима. – Конечно! Клиентов у нас лом! Поэтому я сама тоже выезжаю на заказы. Но куры в офисе, мартышки зловредные, хряки непробиваемые обязаны снабдить меня информацией. Эти черепахи вонючие сегодня собрали меня на похороны! А у вас свадьба! Меня пригласила ее вести… сейчас… Надежда Васильевна!

– Алексей не умер? – еле слышно спросила Людмила, которая воспряла духом, когда услышала про ошибку.

– Алексей Иванович отъехал в вечную жизнь, – сообщила Фима.

Невеста покачнулась, я подскочила к ней, взяла ее под руки и посадила на диван.

– Из-за этого слонихи-жабы все и перепутали, – тараторила Фима, – ваш жених – Алексей Иванович, и чей-то покойник – Алексей Иванович. Вы меня компранэ?

Людмила судорожно вздохнула.

– Мы вас понимаем, – кивнула я, – сотрудники перепутали покойника с женихом из-за одинаковых имен. Но фамилии-то у мужчин, наверное, разные.

– Ну так! – всплеснула руками владелица фирмы «Исполнение мечт». – Да мыши бесхвостые заявили: Алексей Иванович! И ехай, Фима, на похороны вместо свадьбы! Ну кто они после этого?

– Возможно, вам лучше сменить сотрудников, – посоветовала я.

– Да знаю я! – покраснела Фима. – Сто раз коленом под зад моржей в космос отправляла. Но! Что интересно и загадочно! Пингвины вон умелись, а вместо них тюлени прилетели. И кто лучше? Ответьте!

– Трудно сообразить, – призналась я, – перечисленные вами животные очень разные.

– С виду да, – согласилась Фима, – а по сути они те же сороконожки без мозга. Где нормальных взять? С головой? Руками? Чтобы говорили красиво? А? Вы ко мне пойдете?

– Спасибо за предложение, но я довольна своей службой, – ответила я.

– И вот так все нормальные утки отвечают, – пригорюнилась Фима, – у них карьера отличная. Так! Простите! Еще раз меня пардоньте. Секундос! Начнем абе ава!

Я удивилась. Абе ава? Впервые слышу это выражение.

– Значитца, от яиц, – защебетала Фима.

Я с трудом удержалась от смеха. Абе ава, это ab ovo, латинское выражение, которое в переводе означает «от яйца», то есть с самого начала.

Лицо Фимы вновь озарилось белозубой улыбкой, и она пропела: