– Я просто… просто… Они ведь по-прежнему думают, что я твоя девушка?

– Да. Это и есть их цель. Хотят познакомиться с тобой. Ну и типа с прошедшими новогодними праздниками поздравить.

– Что ж… – я стала перемешивать тесто в миске с меньшим энтузиазмом. – Раз уж это всё равно неизбежно, то пусть они приедут сейчас, пока у меня живот ещё несильно заметен. Но предупреждаю, я – плохая актриса.

– Да ничего. Только они планируют тут ночевать, – Дима налил в стакан воду из фильтра и сел на стул. – Придётся нам с тобой одну ночь провести в моей комнате.

– Но… – протянула я, толком не понимая, какие именно сейчас хочу произнести слова.

– Не пугайся. Я посплю на диване, – Дима взял себя за ногу и приложил щиколотку левой ноги к правому колену. – Нам нужно будет только создать видимость перед моими родителями и всё.

– Но тебе придётся мучиться на диване…

– Ничего. Переживу как-нибудь.

– Что ж… Надо будет к завтрашнему дню приготовить что-нибудь особенное. Я ведь очень благодарна твоим родителям, как и тебе. Хотя бы накормлю их вкусными блюдами, – я вздохнула, упёршись руками в кухонный стол, – продукты, на которые частично куплены на их деньги.

– Да перестань ты из-за этого переживать, – Дима встал со стула и подошёл ко мне. – Им это только в радость.

– Но они же не знают, что я никого отношения к тебе не имею. Когда они узнают правду, то… мне будет очень стыдно перед ними. Да мне уже стыдно. Я чувствую себя такой жалкой.

Мои пальцы были в твороге, и я стала вытирать руки друг об дружку. Делала я это резковато.

– Кира, ты не жалкая, а нуждающаяся в помощи, – Дима протянул мне полотенце, и я взяла его. – Тебе эту помощь предлагают. Просто прими её и всё.

– Но ты-то знаешь правду, а твои родители нет.

– Ты моя подруга, Кира. А друзьям нужно помогать. Кроме того, я теперь работаю и сам решаю, на что тратить свои деньги.

– Я это понимаю. Но скажи… – я посмотрела Диме в глаза, – кроме готовки и уборки я ещё могу тебе как-то помочь?

– Даже не знаю… – Дима дунул вверх, от чего волосы на его чёлке шевельнулись, а потом тон его голоса стал интригующим. – Но раз это так для тебя важно, то я обещаю, что подумаю над твоим предложением.

Его голубые глаза задержались на мне, и их выражение было каким-то необычным. Мне оставалось только надеяться, что своим вопросом я не навела его на «смелые» мысли в отношении себя.

– Хорошо. Тогда надо набросать список продуктов для завтрашнего дня, – я залезла в шкаф и вынула из него форму для запекания. – А как только пирог приготовится, пойду в магазин.

Пока я возилась с тестом и формой, то боковым зрением видела, что Дима стоял рядом и наблюдал за мной.

– Как соберёшься в магазин, позови меня, – сказал он, и я посмотрела на него. – Я с тобой пойду.

***

Я решила приготовить утку с апельсинами, цезарь и испечь торт. Хлопот с этими блюдами было много, но я справилась, попытавшись вложить в работу всю свою благодарность этим людям.

Я надела платье кораллового цвета и завязала пышный бант на поясе, чтобы спрятать свой чуть заметный животик. Дима сказал, что будь у меня фиолетовые волосы, то я была бы вылитая Мальвина.

Родители Димы прибыли к ужину. Их звали Пётр Ильич и Анна Васильевна. Увидев меня, они сразу заулыбались, и я заметила в их глазах любопытство и одобрение.

Дима, с тех пор как родители переступили порог дома, стал подходить ко мне ближе, чем раньше. Он мог взять меня за плечи или за руку, встать совсем рядом. Я понимала, что это необходимо и старалась по максимуму ему подыгрывать.

Мы ужинали на кухне за столом, который я накрыла скатертью, переливающейся серебристым цветом. Еда родителям понравилась. Я даже не ожидала, что настолько сильно. Они сказали, что я хорошая хозяйка. А когда Дима сказал, что мы не пользуемся услугами домработницы, так они вообще растаяли.

– Кира, да ты просто молодец, – сказал папа Димы, погладив себя по круглому животу. – Знаешь, я обожаю вкусно поесть. И наш сын – не исключение. Ему с тобой очень повезло. И мы тебе очень благодарны за то, что ты убедила его пойти работать. А то мы уже не знали, как его заставить.

– Что вы, Пётр Ильич. Дима сам захотел устроиться на работу. Это его желание. Я тут ни при чём, – сказала я, быстренько закинув кусок утки в рот.

– И всё равно ты положительно на него влияешь. Вы уже говорили о свадьбе?

От этих слов меня передёрнуло, а утка во рту пролетела куда-то не туда и я закашляла.

– Пап, ты что? – произнёс Дима, хлопая меня по спине. Кашель быстро прошёл.

– Но вы, правда, так хорошо ладите, – сказала Анна Васильевна, поправив свою светлую залакированную причёску.

– Близки, но не настолько. Дайте Кире хотя бы институт закончить.

– Кстати, Кира, а почему ты взяла академ? – поинтересовалась Анна Васильевна.

– Ну… – протянула я и замолчала. Голова вообще ничего придумать не могла. Я даже не была в курсе, что Дима рассказал родителям про мой академ.

– Мам, пап, – Дима прокашлялся в кулак. – Дело в том, что Кира ждёт ребёнка.

– Что?

– Что?

– Что?

Этот вопрос мы задали одновременно втроём.

– Ничего себе, – удивился Пётр Ильич. – И какой срок?

– Четыре месяца, – сказал Дима.

– Почему вы нам ничего не говорили? – спросила Анна Васильевна, теребя свои белые жемчужные бусы. – Или вы недавно узнали?

Я не знала, куда себя деть. Мой взгляд бегал по всей кухне, как солнечный зайчик. Зачем Дима всё это затеял?

– Мы собирались сообщить вам лично, когда вы приедете сюда, – произнёс Дима, и я почувствовала, как он положил руку мне на плечо и притянул к себе. – А не говорили вам раньше, потому что хотели сами решить, что с этим делать.

– Что ж… Тогда вам точно нужно пожениться.

– Да, мам. Но не прямо сейчас.

– Но почему?

– Мам, во-первых, свадьбы сейчас условности, а не обязанности. Не волнуйтесь. Мы сделаем это, как только будем к этому готовы.

Потом родители Димы стали заваливать меня вопросами о моём самочувствии и взяли номер моего мобильного. А когда узнали, что я наблюдаюсь в государственной поликлинике, заставили Диму дать слово, что он переведёт меня в частную. Я тут же воспротивилась, но они даже не захотели слушать моих возражений.

Потом речь