Шум у двери заставил ее оторваться от чтения инструкции по сборке шкафчика. Стоя на коленях, Эли подняла голову и почувствовала, как пламя охватило ее тело: она увидела Ронина. Он высился над ней, ей стало неловко, и она попыталась встать.

— Все в порядке? — спросил он, оглядывая комнату.

— В полном, — заверила его Эли. — Мне только нужна лестница, чтобы повесить эту полку у кроватки. Если у тебя ее нет, завтра я привезу.

— В гараже есть стремянка. Я принесу.

— Отлично! Повешу — и поеду. Мне нужно заскочить в офис и просмотреть сообщения.

— Это обязательно? — Ронин нахмурился. — Я думал, ты составишь мне компанию за ужином. Я решил пойти в Пайн-Харбор и поесть там. Там есть чудесное место с видом на море.

— За ужином? — ошеломленно повторила Эли.

— Да. Ужин. Вечерний прием пищи. Еда перед сном.

Эли рассмеялась, но идея показалась ей заманчивой. Итак, началось. Увертюра. Ей стоит дать ему понять, что между ними возможны только деловые отношения, и отказаться от его предложения. Так она и сделает. Разве только что она не обсуждала сама с собой эту тему? Она скажет «нет» — и точка. Все просто.

— С удовольствием, — ответила она с улыбкой.

Поездка к яхтенному причалу в машине Ронина пролетела быстро — и тянулась бесконечно. Ей стоило большого труда не смотреть на его длинные, уверенные пальцы, сжимавшие руль, не вспоминать, какие ощущения будили в ней эти самые пальцы, сантиметр за сантиметром исследующие ее тело. Воспоминания захватили ее, не оставив места другим мыслям, повергая ее плоть в трепет.

Когда Ронин припарковался, Эли заставила себя отвести глаза и рассмотреть место, куда они приехали. С ее губ сорвался невольный восхищенный возглас. Причал был озарен лучами заходящего солнца. Пальмы вдоль дороги напомнили ей другой закат, другой ужин в компании того же мужчины и все, что последовало после.

— Мило, — сказала она, слегка прищурившись и глядя в окно.

— Точно, — согласился он, вышел из машины и распахнул перед ней дверцу.

Он предложил ей руку, и она машинально оперлась о него. Между ними вновь словно пробежала искра. «Это когда-нибудь прекратится?» — подумала Эли. Одна ее часть желала этого, но другая, та, что еще ныла от старых ран, хотела оградить ее от новых страданий.

Держа ее за руку, Ронин повел ее к одному из зданий. Они сели у окна, выходящего на причал с паромом, с которого сходили пассажиры, прибывшие, судя по всему, из центра Окленда.

— Приятное место, — заметила она, когда официантка приняла заказ на напитки и оставила их изучать меню. — Я и не знала о нем. Спасибо, что пригласил.

— Спасибо, что приняла приглашение.

Эли несколько секунд изучала его украдкой.

— Почему ты позвал меня на ужин?

— Разве это не очевидно? — ответил Ронин, его глаза снова потемнели и сделались темно-синими.

Очевидно? Его влекло к ней так же, как ее к нему?

— Нет. Объясни.

Ронин подался вперед. Его права рука сжимала запотевший бокал. Тщательно подбирая слова, он вымолвил:

— Эли, порывы мне не свойственны. Но в тебе есть что-то, что заставляет меня послать всю мою осторожность к черту и быть с тобой.

— О, — пролепетала она, глядя на него расширившимися глазами. Она ожидала услышать все, что угодно. Шутку, например. Только не это.

— Я не шокировал тебя? — спросил он, чуть усмехнувшись, отчего в уголках его глаз появились морщинки, а сами глаза приняли такое выражение, словно он ненадолго сбросил с себя тяжкую ношу.

— Возможно, — неопределенно сказала она. Она старалась говорить небрежно, однако пульс у нее участился от его пристального взгляда.

— Вот что я тебе скажу. Когда мы встретились на Вайкики, нас потянуло друг к другу, а потом я бросил тебя, ничего не объяснив. Мы даже не познакомились как следует, и я хотел бы это исправить.

Официантка вернулась в самый неподходящий момент.

— Вы готовы сделать заказ? — дружелюбно спросила она.

Когда она снова отошла, Ронин устремил свой взгляд на Эли.

— Думаю, нам нужно начать все заново. Лучше узнать друг друга. Что скажешь?

— Я… — Эли пыталась найти подходящие слова. Она уже жалела, что поддалась порыву и приняла его приглашение на ужин. Разве не она только что твердила себе, что не хочет отношений? Пора было подвести черту. Твердо дать понять Ронину, на что он может рассчитывать.

— Пожалуйста, пойми меня правильно. Я не думаю, что это хорошая мысль. То, что случилось, когда мы встретились… Я не такая. Я хочу сказать, что обычно я…

— Я тоже, — перебил он, поднимая бокал заказанного им пино нуар из винодельни в Центральном Отаго. — Вот что я хочу сказать. Между нами определенно что-то есть, то, что заставило нас обоих ухватиться за этот шанс. Ты не думаешь, что происходящее между нами заслуживает того, чтобы провести дополнительные исследования?

— Послушай, Ронин, я…

— Просто подумай об этом. Новое начало. — Он поднял бокал. Эли машинально потянулась к нему стаканом смеси сока лимона и лайма и позволила ему чокнуться с ней. Это было неправильно — и вместе с тем невероятно соблазнительно. Она уже знала, что их близость вызывала искры, которые трудно погасить. Если она уступит влечению, то не сможет остановиться. Она влюбится слишком быстро, слишком сильно, чтобы расстаться с ним без боли. Если в ней есть хотя бы крупица здравого смысла, она откажется от его предложения.

Определенно, она проигрывала борьбу со своим здравым смыслом.

Завтра она сообщит ему, что их отношения чисто профессиональные, что их связывает только контракт. Остается надеяться, что этого будет достаточно.

Они просматривали меню. Эли спросила у Ронина, что лучше выбрать: выяснилось, что он частенько сюда заглядывает. Официантка вернулась, и они сделали заказ. Когда она ушла, Эли подняла глаза и встретила изучающий взгляд Ронина.

— Что? — спросила она. — У меня помада на зубах или стряслось что-то еще?

— Нет, — рассмеялся он. — Я просто прикидывал, каковы были шансы на то, что мы снова встретимся.

— Я бы сказала, ничтожно низкие. Жаль, что причиной нашей новой встречи стала такая трагедия, — сказала Эли, чувствуя укол в сердце при мысли о постигшей его семью утрате.

— Да, жаль.

— Это была твоя единственная сестра?

Ронин кивнул.

— Я все еще стараюсь свыкнуться с мыслью, что ее больше нет.

— Как малыш? — спросила Эли, жалея, что вообще заговорила на эту тему, но раз уж она ее начала, то решила узнать больше.

— Борется и с каждым днем все прибавляет сил. В больнице пытаются кормить его искусственно. Мы все трое, мама, папа и я, стараемся проводить с ним как можно больше времени, чтобы он привык к нам, — его лицо исказилось.