– Темную снежинку, – возбужденно воскликнул Верзила. – Слушай, Счастливчик, если там куски льда, а капсула металлическая…

– Чистая алюминиевая поверхность, – ответил Старр, – отражает больше света, чем лед. Тоже светящаяся точка.

– Ну, тогда… – Верзила в отчаянии смотрел на кольца, казавшиеся огромными даже на расстоянии в полмиллиона миль, – тогда это безнадежно.

– Посмотрим, – уклончиво ответил Дэвид.

Верзила сидел за приборами, меняя орбиту короткими толчками ионного двигателя. Аграв помогал проводить маневры в непосредственной близости от Сатурна.

Дэвид наблюдал за масс-детектором. Этот прибор отыскивал в пространстве любые массы, определял их местонахождение по воздействию гравитационного поля корабля, если частицы были малы, или по их воздействию на корабль, если они были велики.

Василевский только что проснулся и вошел в пилотскую рубку. Все молчали. Корабль приближался к Сатурну. Краем глаза Верзила смотрел на Старра. По мере приближения Сатурна он становился все напряженней и неразговорчивей. Верзила не раз наблюдал такое и раньше. Дэвид чувствовал неуверенность: он считал, что шансы на удачу невелики, но не желал говорить об этом.

Василевский сказал:

– Не думаю, что стоит так надрываться у масс-детектора. Кораблей здесь не может быть. Мы их найдем у колец. И много. Сирианцы будут искать капсулу.

– Согласен, – ответил Счастливчик. – К этому все идет.

– А может, эти подонки уже нашли капсулу, – мрачно предположил Верзила.

– Такое тоже возможно, – согласился Старр.

Они поворачивали, начиная огибать шар Сатурна, сохраняя расстояние в восемьдесят тысяч миль от его поверхности. Дальняя часть колец, та, что была на свету, сливалась с огромным телом планеты.

Зато вблизи стало заметней внутреннее «креповое кольцо».

Верзила сказал:

– Знаете, я не вижу внутреннего края кольца.

Василевский ответил:

– Его, вероятно, и нет. Внутренний край кольца всего в шести тысячах миль от видимой поверхности планеты, и до него дотягивается атмосфера Сатурна.

– Шесть тысяч миль!

– Лишь верхние слои, но достаточно, чтобы создавать трение, и ближайшие куски гравия все больше сближаются с планетой. Они-то и образуют «креповое кольцо». Но чем они ближе, тем сильней трение, так что они еще больше приближаются. Вероятно, частицы есть до самой поверхности, они сгорают, попадая в более плотные слои атмосферы.

Верзила сказал:

– Значит, кольца не вечны?

– Вероятно, нет. Но продержатся еще много миллионов лет. Для нас достаточно. – Василевский мрачно добавил: – Предостаточно.

Дэвид прервал:

– Джентльмены, я покидаю корабль.

– Пески Марса, Счастливчик! Зачем?

– Хочу оглядеться снаружи, – коротко ответил Дэвид. Он уже надевал космический костюм.

Верзила быстро взглянул на масс-детектор. Поблизости не было никаких кораблей. Кое-где искорки, но ничего важного. Всего лишь крошечные метеориты, какие можно встретить повсюду в Солнечной системе.

Старр сказал:

– Садись за масс-детектор, Бен. Будем следить круглосуточно. – Он надел и закрепил шлем. Проверил подачу воздуха и двинулся к шлюзу. Теперь голос его доносился из приемника на контрольном щите. – Я воспользуюсь магнитным кабелем, неожиданно не дергайте.

– Когда ты снаружи? Думаешь, я спятил? – сказал Верзила.

Счастливчик показался в одном из иллюминаторов, магнитный кабель тянулся за ним кольцами; в отсутствие тяготения кольца не разворачивались.

Маленький двигатель в перчатке Старра выбросил струю пара, она была чуть видна в свете Солнца, обратившись в облачко ледяных кристаллов, быстро улетающее прочь. Старр по закону действия и противодействия двинулся в противоположную сторону.

Верзила сказал:

– Ты думаешь, что-то с кораблем?

– Согласно приборам, все в порядке, – ответил Василевский.

– Тогда что же там делает этот великан?

– Не знаю.

Верзила подозрительно взглянул на члена Совета, потом снова стал следить за другом.

– Если ты думаешь, что я как не член Совета…

– Может, он просто захотел немного отдохнуть от твоего голоса, Верзила, – сказал Василевский.

Масс-детектор методично поворачивался, обшаривая пространство; когда он смотрел в сторону Сатурна, экран белел.

Верзила покосился на Василевского, но сдержался и не стал отвечать на его слова.

– Хоть бы что-нибудь случилось! – проговорил он.

И что-то случилось.

Василевский, взглянув на масс-детектор, уловил подозрительное пятно на экране. Он торопливо настроил прибор, подключил дополнительные детекторы и следил за пятном в течение двух минут.

Верзила возбужденно сказал:

– Это корабль, Бен.

– Похоже, – неохотно ответил Василевский. Судя по массе, это может быть и большой метеорит, но с этого же направления приходит и энергия, которая может быть только излучением двигателя корабля: энергия соответствующего типа и в соответствующем количестве. Это столь же неопровержимо, как отпечатки пальцев. Можно было даже утверждать по слабым отличиям в рисунке, что корабль сирианский.

Верзила сказал:

– Он направляется к нам.

– Не прямо. Вероятно, не Хочет шутить с полем тяготения Сатурна. Но приближается и через час сможет преградить нам путь… Чем ты так доволен, марсианский фермер?

– Разве не ясно, ты, комок жира? Понятно, почему Счастливчик там снаружи. Он знал, что приближался корабль, и готовит ему ловушку.

– Откуда он мог это знать? – удивленно спросил Василевский. – Десять минут назад на масс-детекторе ничего не было. Он даже не смотрел в нужном направлении.

– Не беспокойся о Дэвиде. Он знает. – Верзила улыбался.

Василевский пожал плечами, подошел к передатчику и сказал:

– Счастливчик! Ты меня слышишь?

– Конечно, Бен. Что?

– Сирианский корабль в пределах досягаемости масс-детектора.

– Насколько близко?

– Примерно двести тысяч, и он приближается.

Верзила, смотревший в иллюминатор, заметил струю ледяных кристаллов. Старр возвращался.

– Я иду, – сказал он.

Как только с головы Дэвида сняли шлем, Верзила заговорил:

– Ты ведь знал, что корабль приближается, Счастливчик?

– Нет, Верзила. Понятия не имел. Не понимаю, как они сумели нас так быстро обнаружить. Слишком большое совпадение, что они следили за этим направлением.