— Спрашиваю последний раз: отец присылал вам бандероль три недели назад?

Человек в углу положил ногу на ногу — больше пришедший в сознание лейтенант так ничего и не разглядел во тьме. Впрочем, он чуть было не улыбнулся: загадочный враг носил поверх ботинок гамаши. Кто ж сейчас так одевается? Молодой человек закашлялся, чтобы скрыть смех.

— Мой отец живет в Бостоне, и я… я от него ничего не получал уже пять месяцев.

Молчание.

Тот, кто сорвал клейкую ленту, подошел сзади, и вдруг, без всякого предупреждения, невыносимая боль пронзила руку от безымянного пальца до локтя.

Лейтенант закричал, а потом открыл глаза и увидел, что великан ему что-то показывает. Это был палец. Его собственный палец с кольцом выпускника Аннаполиса,[1]который Килер закончил в 1938 году. Громила бесцеремонно бросил ему на колени отрезанный палец, а кольцо, которое предварительно снял, надел себе на мизинец и, подняв его вверх, стал разглядывать украшение в тусклом свете лампочки.

— Ну что ж, лейтенант, придется спросить еще раз. Отец присылал вам бандероль три недели назад?

— Мы с отцом не разговариваем.

— О ваших взаимоотношениях, юноша, мне все известно. Отец был не в восторге от ваших карьерных устремлений. И все же бандероль он отправил именно вам. Вы подтверждаете, что получили ее?

Чарльз опустил взгляд на бетонный пол. На улице гудели автомобили и переругивались моряки. Многое бы он отдал, чтобы очутиться сейчас там…

— Мистер Вайс, прошу вас, отрежьте ему большой палец. Покончим с военно-морской карьерой мистера Килера.

Белый флотский китель заслонил собой все. Громила подошел вплотную.

— Да! Да! Я получил бандероль!

— Замечательно, лейтенант. Видите, как все просто.

Молодой человек уронил голову на грудь. Он снова подвел отца и семью.

Таинственный незнакомец встал и наконец показался Чарльзу.

Он был мал ростом, одет в очень дорогой темный костюм. Черные нафабренные волосы тщательно зачесаны назад с пробором чуть левее центра.

— Наверное, лейтенант, вам будет легче от того, что отец не узнает о случившемся. Он мертв. Ваш младший брат был в школе — иначе он присоединился бы к отцу. С ним разберутся позднее.

Сказанное с немецким акцентом дошло до Чарльза не сразу. Он разглядывал подошедшего коротышку глазами-щелочками, сдерживая слезы ярости и физической боли.

— Что?

Немец остановился и очень серьезно посмотрел на него сверху вниз.

— Повторяю, ваш отец мертв. Под пыткой он признался, что отправил вам вещь, которую мы ищем уже шестьдесят лет.

— И что… о чем вы? Что за вещь? — прошептал молодой человек.

— Ну да, вы же у нас блудный сын и не в курсе, скажем так, неофициальной деятельности вашего отца… Впрочем, неважно. Скоро бандероль окажется у нас, а о смерти вашего родителя разве что напишут в учебнике истории — причем мелким шрифтом.

Он отошел, налил стакан воды и снова обернулся к пленнику. Чарльз судорожно сглотнул. Жажда мучила юношу с того самого момента, когда его несколько часов назад схватили прямо на улице.

Франтоватый коротышка кивнул головорезам, и молодому человеку развязали руки, однако вместо облегчения тот ощутил лишь очередной прилив боли, когда из открытой раны хлынула кровь.

— Мистер Крюгер, позаботьтесь о лейтенанте.

Его грубовато дернули за правую руку и замотали обрубок пальца белой тряпкой.

— Теперь выпейте.

Чарльзу протянули стакан, и он выпил холодную воду в три больших глотка.

— Последний вопрос, лейтенант, и мистер Вагонер с мистером Крюгером проводят вас к выходу. Где бандероль с бронзовой пластиной? Там иероглифы, которых вы наверняка не поняли.

Килер сознавал, что он уже покойник. Однако в запасе имелся дерзкий удар. Все же отец доверял сыну куда больше, чем казалось со стороны.

— Она в сейфе на борту корабля. — Молодой человек улыбнулся — на этот раз широко и уверенно, затем посерьезнел и смерил коротышку взглядом. — Не знаю, приятель, как там у вас в Гитлерландии, но вообще гамаши уже никто не носит, колбаса ты немецкая!

— Что ухмыляешься, идиот? Последний раз спрашиваю, где карта?

— Там, докуда тебе не добраться. — Чарльз расплылся в широкой улыбке.

Коротышка кивнул, и лейтенанта рывком поставили на ноги.

— Отведешь нас и покажешь корабль, а там посмотрим: добраться или не добраться.

— Катись в жопу, нацистская сволочь! Ничего я не покажу.

— Вы удивитесь, юноша, но я никак не связан с нацистским режимом. Я, как вы уже заметили, немец, однако национальность ничего не значит. Наши цели в целом схожи с идеями герра Гитлера, только гораздо масштабней.

— По-моему, вы, как и мой отец, возомнили себя избранными, а остальных презираете.

Немец улыбнулся, словно придя к какому-то решению.

— В моей организации множество членов; может статься, и у вас в правительстве кое-кто есть. Даже ваш отец частично разделял идеологию Древних. А вы равняете с нами Гитлера — причем не только с нами, а и со своим отцом тоже. Мой мальчик, это же просто смешно! — Коротышка придвинулся к американцу вплотную. — Если бы не мы, неистовый крикун ни за что не пришел бы к власти. — Он отстранился. — Все, довольно играть в благородство. Название корабля?

Громила с нескрываемым удовольствием приступил к работе.

Через час большой автомобиль остановился в укромном уголке военно-морской базы Перл-Харбор, напротив острова Форд.

Два корабля стояли в самом конце длинного ряда линкоров. Звездный свет выхватил из темноты тот, что поменьше. Изящный силуэт и колоссальная надстройка второго, огромного линкора поблескивали в свете заходящей луны.

Крюгер рассматривал фотографии американских кораблей.

— Этот? — уточнил он.

— Нет, «Весталка» — плавучая мастерская. Нам нужен большой корабль по ее правому борту, — ответил тот, которого называли Вайс.

— Проклятый адвокат оказался сообразительней, чем мы думали: отправил карту сыну, а этот хитроумный придурок отдал ее на хранение капитану. Умно, нечего сказать.

Немец на мгновение прикрыл глаза, а затем снова открыл их и стал рассматривать гавань.

Перед ним находился один из знаменитейших военных кораблей мира, неоднократно бывавший флагманом всего Тихоокеанского флота. Корму как раз огибал вельбот: хохочущие моряки возвращались на борт после бурной ночи. Крюгер стиснул зубы: из головы все не шли последние слова молодого лейтенанта: «Он отправил мне карту и велел передать капитану. Удачи в поисках, козел! — Насмешка из окровавленных беззубых уст американца взбесила его сверх всякой меры. — Она у капитана в сейфе».