в тот момент, когда он посмотрел в ее глаза с золотыми крапинками и взял за руку пятнадцать месяцев назад. Как только их руки соприкоснулись, между ними пробежала искра.

Разглядывая Сэди, Джастин наконец понял, почему ее тело казалось ему более зрелым. Она стала матерью.

Он стал отцом.

От этой мысли по его спине пробежал холодок. У большинства мужчин было девять долгих месяцев, чтобы привыкнуть к мысли об отцовстве. У Джастина было всего пять минут, а этого недостаточно.

Остается надеяться, что Сэди сказала ему правду. Но зачем ей лгать сейчас, если все это время она скрывала от него ребенка? Придется сделать анализ ДНК, чтобы быть до конца уверенным. Хотя, видя, как она встревожена, он был готов поверить в ее искренность.

Двери лифта открылись, и Джастин подождал, пока Сэди выйдет в холл впереди него. Он хорошо знал ее угловой номер. Из гостиной и обеих спален открывался вид на океан. Эти виды были такими красивыми, что она никогда не закрывала шторы. Даже ночью в окна проникали мерцающие огни Ла‑Хойя и лунный свет.

По пути в номер оба молчали. Джастин всегда думал, что в далеком туманном будущем у него будут дом, жена и дети. Но сейчас об этом не может быть и речи. Он по‑прежнему пытается самоутвердиться в своей семье. Он выстраивает собственное будущее, и еще неизвестно, удастся ли ему это сделать теперь, когда он стал отцом. Если ему не удастся достойно воспитать своего сына, тот вырастет подлецом. Кроме того, отныне он навсегда связан с Сэди. Сексуальное влечение, которое он испытывает к ней, станет постоянной частью его жизни.

Его сестра Серена всегда хотела стать матерью, и теперь у него есть племянница Алли. А недавно Серена объявила о помолвке с Джеком Колтоном. Аманда Кэри тоже сыграла помолвку – с Генри Портером, и в какой‑то момент у нее наверняка родится ребенок. Даже их старший брат Беннет влюбился и живет с Ханной, которая не скрывает, что хочет родить много детей.

Странно, но именно Джастин подарил семье Кэри второго внука.

Сэди открыла дверь ключом‑картой, распахнула ее и крикнула:

– Майк! Я пришла.

– Майк? – Джастин уставился на нее, удивляясь, что она доверила их сына какому‑то парню.

А может быть, он ее любовник. – Чем еще ты меня удивишь?

Прежде чем Сэди успела ответить, из спальни вышла молодая женщина с младенцем на руках. У нее были короткие светлые волосы и карие глаза. Она с подозрением посмотрела на Джастина. Но он видел только мальчика, который улыбался и что‑то лепетал.

– Майк, это Джастин Кэри. – Пауза. – Отец Итана. Джастин, это Майкла Фрэнкс. Майк работает в этом отеле и помогает мне с ребенком.

Джастин едва слышал Сэди. Он не мог оторвать взгляда от ребенка. Подойдя ближе, он уставился на маленькое личико, так похожее на его собственное.

Не нужен никакой тест ДНК. Это его сын. У мальчика были светло‑голубые глаза и ямочка на левой щеке.

– Я даже не знаю, что сказать, – признался Джастин и сразу пожалел, что вовремя не прикусил язык. Он редко не находил подходящих слов, но никогда не признавался в этом. Особенно противнику. А в данный момент Сэди Харрис была его противником.

– Джастин, я понимаю, ты в шоке, – произнесла она. – Тебе нужно многое принять. Но мне от тебя ничего не нужно. У нас с Итаном все хорошо. Я просто сообщила тебе, потому что ты должен знать.

– Тебе стало сложно прятать его от меня?

– Отчасти, – призналась Сэди.

Повернув голову, Джастин сурово взглянул на нее. Когда‑то он думал, что хорошо знает Сэди Харрис. Две недели с ней были воплощением его фантазий. Она была сексуальной, доброй, веселой, умной и, в принципе, идеальной женщиной. Именно поэтому ушел от нее так стремительно. Он не был готов остаться с ней навсегда. У него было слишком много дел.

– Через пятнадцать месяцев ты решила обо всем мне рассказать, – проговорил Джастин, с трудом сдерживая гнев. Он уставился на малыша, и от волнения у него сдавило горло. У него и Сэди родился ребенок, а он ничего не знал.

За прошедшие полтора года Джастин несколько раз собирался ей позвонить. Он сожалел, что бросил ее. Иногда просыпался посреди ночи, тоскуя по ней. Но не позвонил, считая, что это бессмысленно. Однако сейчас он думал иначе. Перед ним ребенок, который унаследовал его глаза, улыбку и ямочку на щеке.

– Черт побери, Сэди, – пробормотал Джастин, не сводя глаз с малыша, – ты не имела права скрывать его от меня.

– Майк, спустись вниз и посмотри, не нужна ли там помощь.

– Ты уверена? – спросила женщина, передавая ребенка Сэди.

– У нас все в порядке. Спасибо.

Джастин подождал, пока женщина уйдет, потом вперился в Сэди взглядом и стал ждать объяснений.

– Джастин, ты ушел. – Она встретила его взгляд и с вызовом вздернула подбородок. – Ты ни разу мне не позвонил. И ты не вернулся. Почему я должна была поверить, что ты заинтересуешься моим ребенком, если тебе наплевать на меня?

– Он не только твой, Сэди.

– Ты зачал его, Джастин, но ты его не воспитываешь.

– И кто в этом виноват? – спросил он. – До сегодняшнего дня я не знал о его существовании.

Она округлила глаза, потом прищурилась и прижала к себе Итана.

– Что это значит?

– По‑моему, ты понимаешь, что это значит, – тихо произнес Джастин и протянул руки, чтобы взять ребенка.

Сэди колебалась, но отпустила к нему Итана.

Джастин затаил дыхание, ожидая, что малыш расплачется. Но ему не стоило волноваться. Итан долго смотрел на него, тоже затаив дыхание. Отец и сын изучали друг друга, словно никого, кроме них, в мире не было.

Ребенок был упитанным, от него пахло мылом и детской присыпкой. На нем была красная футболка и темно‑синие шорты. На его коленях были ямочки, он дрыгал босыми ступнями, будто пытался бежать. Хлопнув в ладоши, Итан посмотрел на мать, потом повернулся к Джастину и радостно погладил отца по щекам.

Глядя в глаза сына, так похожие на его собственные, Джастин почувствовал, как его сердце замерло, а во рту пересохло. Младенец одарил его широкой беззубой улыбкой и мгновенно завоевал отцовскую любовь.

В комнате стояла тишина, и Джастин знал, что еще не готов до конца принять то, что сообщила ему Сэди. Его жизнь пошла кувырком. Ему казалось, что земля, на которой он всегда твердо стоял, качается у него под ногами. Ему надо успокоиться и с кем‑нибудь поговорить, чтобы собраться с мыслями и решить, что делать дальше.