– Классно! – воскликнул Харольд. – Сейчас сделаю. Разумеется, свежезаваренный в моей специальной чаеварке! – Он указал на беспорядочное сооружение из колб и проводов на верстаке. – Джеймс, а ты пока принеси чашки, – велел он автомату-дворецкому.

– С величайшим удовольствием, мастер Харольд, – жестяным голосом отозвался тот и повернулся к Люциусу: – Кстати, я тоже хотел бы выразить свою радость по поводу знакомства с вами, мастер Люциус.

– Э, спасибо, – пробормотал Люциус. Ему ещё не приходилось иметь дела с автоматами-дворецкими, поэтому он не знал, как обращаться с Джеймсом. «Наверное, так же, как со слугами-людьми», – подумал он.

Джеймс со стуком поковылял за чашками, а Харольд удалился в свой экспериментальный уголок и начал хлопотать. Он зажёг маленькую горелку и нагрел воду в колбе. Потом открыл кран, и вода через стеклянную трубку полилась в мешалку. Видимо, пар из колбы одновременно нагревал другие сосуды с жидкостями красно- и золотисто-коричневого цвета. Харольд взял первую чашку и подставил её под носик мешалки, куда он залил всего глоток золотисто-коричневой жидкости.

– Так, индийский чай готов. – Он посмотрел на Тео. – С молоком или сахаром?

– И с тем и с другим.

Харольд, открыв ещё один кран, залил в мешалку молоко, потом, дважды дёрнув за рычажок на ящике, добавил две чайные ложки сахара. Наконец он трижды повернул ручку мешалки и наполнил первую чашку. Таким же образом он приготовил остальные напитки.

Люциус считал, что мальчик слишком усложняет такое повседневное действие, как заваривание чая. Но у него хватило ума промолчать.

– Надеюсь, я не испорчу себе желудок, – пробормотал он, разглядывая издали зелёно-коричневую бурду под названием «яблоко с одуванчиком». – Миссис Хадсон расстроится, если за ужином я не смогу проглотить ни кусочка.

– Миссис Хадсон? – переспросила Тео.

– Она сдаёт квартиру мистеру Холмсу и доктору Ватсону, – ответил Люциус.

– Ты живёшь у Шерлока Холмса, сыщика?! – с восторгом воскликнул Харольд, стоящий у чаеварки. – Обалдеть!

– Там довольно скучно, – заметил Люциус. – Шуметь нельзя, трогать ничего нельзя, и участвовать в расследованиях мне тоже не разрешают. Хорошо, что брат мистера Холмса взял меня сюда. Здесь мне нравится. – Улыбаясь, он опустился в одно из больших мягких кресел, на которое было наброшено пёстрое шерстяное покрывало. Под ним, кажется, лежало что-то вроде подушки.

Себастиан со свистом втянул воздух и состроил гримасу:

– Я бы не стал туда садиться.

– Что? Почему? – растерялся Люциус.

Подушка под Люциусом зашевелилась.

– Потому что это кресло мисс Софи, – разъяснила Тео. – Неужели не видно?

«Мисс Софи?» – хотел было переспросить Люциус, но успел произнести лишь «Мисс Со…». Рядом с ним из-под покрывала вдруг вынырнула змеиная голова величиной с ладонь.

– О-о-о! – испуганно протянул Люциус, и глаза его округлились.

Змея уставилась на него.

Мальчик, вскрикнув, вскочил с кресла:

– Это ещё что такое?! – Собственный голос показался ему слишком визгливым.

Себастиан засмеялся:

– Я же говорил: я бы не стал туда садиться.

– Это, – сказала Тео, – мисс Софи, мой тигровый питон. – Она подошла и стянула шерстяное покрывало. Под ним оказалось сильное блестящее чёрно-коричневое чешуйчатое тело настоящей змеи-констриктора, уютно свернувшейся в кресле. Змея подняла голову и посмотрела на девочку, шевеля раздвоенным языком.

– Разве она не красавица? – Бесстрашно улыбаясь, девочка подняла змею не меньше семи футов длиной и положила себе на плечи. Голова мисс Софи покоилась на её правой руке. Тео, похоже, даже не приходило в голову, что питон может без труда её задушить. Хотя в данный момент вид у змеи был скорее сонным и она без сопротивления позволяла делать с собой что угодно.

Люциус сглотнул, поняв, что в корне поменял своё мнение о Теодосии Паддингтон. До этого она казалась ему странноватой из-за пёстрых развевающихся одежд. Но, по-видимому, она была ещё и чертовски смелой – или совершенно чокнутой.

– Юные господа, леди Теодосия, чай подан, – возвестил автомат-дворецкий Джеймс, держа в металлических руках поднос с тремя чашками. Четвёртая чашка уже была у Харольда в руке.

Люциус, Себастиан и Тео взяли чашки, и все сели. На этот раз Люциус внимательно смотрел, куда садится. Кто знает, какие экзотические домашние животные есть у сына исследователя Африки Квотермейна! Люциусу пришли на ум жирные пустынные пауки и готовые в любой момент ужалить скорпионы.

– Не волнуйся, – ухмыльнулся Себастиан над чайной чашкой, будто прочёл мысли Люциуса. – Мисс Софи – единственная звериная обитательница «Воронова гнезда», у которой нет перьев.

– Не считая пары жуков, которых ты притащил из Африки, – вмешалась Тео. – И этого кузнечика, который постоянно громко стрекочет. Наверняка выполз из твоего чемодана.

– Буду знать, – ответил Люциус. Значит, он не ошибся: это действительно стрекотал сверчок.

– Итак, ребята, давайте поднимем чашки! – воскликнул Харольд. – За нашего нового друга Люциуса!

– За Люциуса! – чокнулся с ним Себастиан.

– За вас, – сказал Люциус.

– Гип-гип… – громко начал было Джеймс, но сбился, провожая растерянным взглядом облачко пара, вырвавшееся из его головы. – И… э-э-э… ура!

Сделав глоток, Люциус обнаружил, что вкус у его яблочно-одуванчикового чая – каким-то невероятным образом одновременно фруктовый и горький – просто отвратительный. Тем не менее он выдавил улыбку и кивнул Харольду:

– Очень… необычно.

– Хорош, правда? – спросил Харольд, который, видимо, пил то же самое.

– Необычен, – настаивал Люциус.

Себастиан едва заметно улыбнулся и поставил чашку:

– А что ты делаешь в Лондоне?

– Ничего особенного, – пожал плечами Люциус, в который раз за этот день подумав о маме. Его снова охватила тоска по ней, но он не хотел показывать этого остальным. – Я живу у мистера Холмса, пока моя мама в отъезде, – пришлось ему соврать. – Она иллюзионистка и путешествует сейчас с варьете по Европе. Обычно она берёт меня с собой, но в этот раз не получилось, и она оставила меня у своих давних знакомых Холмса и Ватсона. Полный отстой, – поморщился он, но глаза Харольда заблестели от возбуждения:

– Странствующая иллюзионистка? Просто фантастика! Ты наверняка много где побывал.

– Это да. В Нью-Йорке, Риме, Париже. Везде, где ценят шоу иллюзионистов. На ярмарках мама не выступает – только на крупнейших сценах мира. – На самом деле им уже приходилось зарабатывать себе на хлеб в довольно убогих заведениях, но об этом Люциус предпочёл умолчать.

– Как увлекательно! – восхитился Харольд.