Вспомним также, что ночной инцидент произошел в непосредственной близости к Смольному, где, помимо прочего, размещается Комитет по Управлению Государственным Имуществом – небезызвестный КУГИ.

Из хорошо информированного источника, естественно, пожелавшего остаться неизвестным, мы получили сведения о том, что «Домовенок» не случайно был расположен так близко к КУГИ. Наш источник утверждает, что именно через эту маленькую и малоизвестную фирму проворачивались большие дела. Именно эта фирма, в частности, занималась оформлением аренды и продажи коммерческой недвижимости, то есть торговых и производственных площадей, по явно заниженным ценам. В чей карман, дорогие читатели, попадала разница? Куда уплывали наши с вами недополученные миллионы? На этот вопрос теперь трудно ответить, потому что компьютер, в котором хранился ответ на все эти вопросы, украден. Что называется – концы в воду…

Но, боюсь, на этом история «Домовенка» не закончится. Все мы помним громкое заказное убийство одного из руководителей КУГИ. Не ждет ли нас череда столь же громких убийств? Не происходит ли в городе «черный передел» сфер влияния в торговле городской недвижимостью? Во всяком случае, наш источник, пожелавший остаться неизвестным, предсказывает именно такое развитие событий».

Я поставила точку и подписала материал:

«Александра Петухова».

– Не годится, – раздался голос у меня за спиной.

Я невольно вздрогнула и оглянулась.

Оказывается, этот старый инквизитор Петр Ильич стоял сзади и читал статью через мое плечо. Терпеть не могу, когда мне заглядывают через плечо – в книгу ли, в газету ли или в компьютер, как сейчас. Я уже хотела взорваться и нахамить, но перехватила мамулин строгий взгляд и сдержалась, только спросила совершенно ангельским голосом:

– Что не годится – статья?

– Нет, статья как раз вполне приличная, то что надо – в меру пугающая, в меру интригующая. Я в вас не ошибся, Сашенька, писать вы умеете.

Отчего-то мне стало приятно. Все-таки каждый человек падок на лесть!

– Главное, – продолжал Петр Ильич, – намек на загадочный источник информации. А вот подпись – никуда не годится.

– Это уж к мамуле вопрос, – обиделась я, – какую от родителей фамилию унаследовала – той и подписываюсь. И не нахожу в ней, между прочим, ничего постыдного.

– Ничего постыдного в этой фамилии, конечно же, нет, фамилия совершенно нормальная, но у такой статьи, да и у любого материала на криминальную тему автор должен быть мужчина.

– Что еще за дискриминация! – снова возмутилась я, на этот раз всерьез.

– Никакая не дискриминация, а элементарное чувство стиля. Тема жесткая, кровавая, милое женское имя под статьей создает некий стилистический диссонанс.

– Петр Ильич совершенно прав! – немедленно включилась в дискуссию мамуля. – Именно стилистический диссонанс!

В том, что касается стиля, с мамулей лучше не спорить. Хотя я и понимала, что стиль здесь ни при чем, а налицо элементарный мужской шовинизм, но спорить с этими двумя – себе дороже. На глазах теряя остатки самоуважения, я смирилась и спросила:

– Ну и как же мне подписаться – Александр Петухов?

– Александр – это очень хорошо: минимальное отступление от истины и вполне мужественно. А вот Петухов… как-то это несолидно! Может быть, лучше Кочетов? Хотя есть такой писатель… Или Кречетов? Вот, пожалуй, отличный псевдоним – Александр Кречетов!

Я хотела было поймать его: «Ага! Все-таки вам наша фамилия не нравится!» – но потом подумала о мамуле и решила промолчать. Кречетов так Кречетов. Все равно Гюрза в жизни такой материал не примет.

Наконец эти двое людоедов отпустили меня спать. Я заснула со спокойной совестью – покажу завтра статью Гюрзе, выслушаю от нее обычный нагоняй и забуду про агентство «Домовенок» навсегда.

Мишка Котенкин вышел на работу, но выглядел бледно. Рассказывал всем, что отравился несвежими креветками на презентации по случаю открытия нового сетевого журнала, но Кап Капыч шепнул мне, что Мишка просто перепил там и отлеживался дома, мучаясь похмельем.

Я собралась с духом, открыла дверь в кабинет Гюрзы, положила статью ей на стол и пошла на выход, ожидая предательского выстрела в спину.

Но Гюрза на мою статью даже не взглянула. Она была в обычной истерической запарке, прошипела что-то невразумительное и схватила телефонную трубку – звонил Главный. С ним она разговаривала совсем другим голосом. Надо будет как-нибудь поговорить со специалистом по змеям – наверняка у ядовитых змей в период спаривания тоже появляется совершенно другое шипение, нежное и воркующее.

Переговорив с этим небожителем, Анфиса переключила голос на свою обычную тональность и подозвала меня:

– Петухова! Что ты там принесла?

– Статью о намечающемся переделе в сфере…

– Я тебя русским языком спрашиваю, – прервала она, не дослушав, – сколько строк ты принесла?

– Тридцать! – отчеканила я, как дисциплинированный солдат на плацу.

– Давай! В газете окно, как раз на тридцать строк – была статья на правах рекламы о корме для попугаев, а рекламодатель не оплатил.

Вот так у нас всегда. Если статья из нашего отдела попадает в номер – то только потому, что кто-то вовремя не заплатил за рекламу.

Но на этом, естественно, неприятности не кончились.

Когда газета уже ушла в печать, Гюрза наконец соизволила прочесть статью в гранках и прямо позеленела:

– Петухова! Тебе что, надоело у нас работать?

– Да как вам сказать… – протянула я уклончиво.

– Ты не стесняйся, если надоело – так и скажи, мы тебя удерживать не станем. Ты скажи мне, Петухова, откуда у тебя такая информация? Это же полный бред! Ты же меня подставила перед руководством! Хоть бы дала прочесть свою писанину, прежде чем отдавать в печать!

Ну вот это уже действительно полный бред. Мало того что моя статья лежала у Гюрзы на столе, так ведь она сама ее и отдала в печать! Да иначе у нас и не бывает – любые материалы в печать идут только через нее! Но она – начальник, а значит, спорить с ней нельзя. По уставу не положено. Поэтому я стою и молчу. К счастью, снова позвонил Главный, и Гюрза упорхнула в высшие сферы на летучку. Метла у нее для таких целей всегда в коридоре стоит, припаркована.

Карина была очень скрытной девушкой.

Когда в разговорах с подругами заходила речь об источниках ее благосостояния, об источниках тех денег, которыми Карина оплачивала свою квартиру и ее обстановку, роскошные тряпки из дорогих бутиков и посещение престижных клубов, элегантный маленький «Рено» и поездки на Канары или Мальдивы, – когда речь заходила о ее деньгах, Карина загадочно улыбалась и давала понять, что это – ее тайна, ее маленький девичий секрет.

Слегка раскосые глаза Карины, ее экзотическая восточная красота наводили любопытных подруг на мысли о башкирской нефти или якутских алмазах, но дальше таких туманных предположений дело не шло.