Снимая куртку, Уэсли замер.

– Кто такая Лиззи?

– Плюшевая собака.

– А-а. – Кивнув, он повесил куртку на вешалку рядом с дверью. Смотря на Беллу, он сказал: – Я думал, ты мне не откроешь.

– Я подумывала об этом, – призналась она, засовывая руки в карманы джинсов. – Я даже думала, не улететь ли мне с Кэролайн в Европу.

– Я все равно разыскал бы вас.

– Да, я знаю. – Она вытащила руки из карманов, а потом потерла руками плечи, словно от холода. Но в доме было тепло, несмотря на мороз на улице. Вероятно, Изабелла просто нервничала. – Это только одна из причин, почему мы не уехали.

Ему стало любопытно.

– А какие другие причины?

Тихонько вздохнув, она посмотрела на него снизу вверх.

– Ты можешь мне не верить, но я размышляла не только о твоем неожиданном визите. Моя дочь для меня важнее всего. Я не могу увозить Кэролайн из ее дома. Здесь у нее друзья и дядюшки, которые ее очень любят. Кроме того, я работаю в этом городе. И я никуда не уеду. Даже из-за тебя.

Он посмотрел ей в глаза и увидел гордость и решимость. Он понимал Изабеллу. Черт побери, он может воспользоваться ее гордостью. Именно гордость заставит Изабеллу выслушать его и выполнить все его условия. Ведь Изабелла не захочет показывать, что боится его, поэтому позволит ему участвовать в жизни его дочери.

С Беллой всегда было сложнее, чем с остальными женщинами. Она умная, веселая, энергичная и волевая и умеет постоять за себя. Это означало, что, хотя Уэсли в конце концов добьется своего, ему предстоит нелегкая работа.

Они стояли на тихой лестничной площадке, железные подвесные светильники на потолке отбрасывали тень на лицо Изабеллы. На секунду она показалась Уэсли уязвимой, но он запретил себе сочувствовать ей. Она обманывала его пять долгих лет! Он пропустил ее беременность и рождение дочери. Если кому и надо сочувствовать, то только ему.

Словно прочтя его мысли, Изабелла быстро взяла себя в руки.

– Хочешь кофе?

– Я хочу услышать ответы.

– За кофе, – сказала она. – Пошли. Мы посидим на кухне.

Уэсли пошел за ней по коридору, оглядываясь вокруг. Дом был красивым. Дубовые полы были застелены яркими коврами, которые поглощали звук шагов. Столовая была большой, но не помпезной. В ней стоял большой стол с шестью стульями. В высокой фарфоровой вазе стояли сосновые ветки, распространяя по столовой аромат хвои.

Уэсли не мог сравнивать дом Изабеллы со своим домом. Хотя его дом был большим и роскошным, ему не хватало тепла, которое он нашел здесь. Неудивительно, что он приходит домой, чтобы только поесть и поспать. Кроме него, в доме бывает лишь экономка. Слегка нахмурившись, Уэсли отмахнулся от мыслей об этом.

– Ты по-прежнему пьешь черный кофе? – спросила Изабелла, когда они оказались на кухне.

– Да, – сказал Уэсли, удивляясь тому, что она помнит об этом.

Стены кухни были выкрашены в серо-голубой цвет, там стояли белые шкафы, столы с черными гранитными столешницами и длинный центральный стол с четырьмя стульями. В эркере стоял еще один небольшой стол с четырьмя стульями, и Изабелла пригласила Уэсли присесть за него.

– Я сейчас приготовлю кофе, – сказала она.

Уэсли сел на стул и с удовольствием уставился на Изабеллу. Ей очень шли джинсы. Он оглядел ее, прищурившись, и заметил, что она нервничает.

– Итак, – резко произнес он, – ты давно здесь живешь?

Она слегка вздрогнула от звука его голоса, но быстро пришла в себя. Мельком взглянув на него, она положила на тарелку печенье.

– В Свон-Холлоу? Я здесь выросла.

Уэсли уже знал об этом благодаря Интернету.

– То есть ты всегда жила в этом доме? – спросил он.

Она взяла одну кружку с кофе с подставки кофемашины и поставила туда вторую кружку.

– Нет, мой брат, Ченс, сейчас живет в родительском доме.

Уэсли поднял бровь:

– У тебя есть брат? Ах да, ты говорила, что у Кэролайн есть дядюшки.

Изабелла кисло улыбнулась:

– У меня три старших брата: Ченс, Эли и Тайлер. Тебе придется с ними встретиться, как только они узнают, что ты здесь.

– Меня это не беспокоит.

– Ладно. Все трое живут неподалеку отсюда. У моих родителей был большой участок земли, и, когда они умерли, Ченс переехал в родительский дом, а Эли и Тайлер построили себе дома на этом участке.

– А почему ты не живешь ближе к своей семье?

Изабелла отрывисто рассмеялась:

– Летом я примерно за пять минут дохожу до дома любого из братьев. – Она поставила тарелку с домашним шоколадным печеньем на стол. Отвернувшись к кофемашине, она произнесла: – Я поселилась ближе к городу ради Кэролайн. Там она ходит в детский сад, там у нее друзья. – Изабелла поставила перед ним кофе, а затем взяла себе кружку и села напротив него.

– Дом великоват для двоих, – произнес Уэсли и подумал о собственном доме. Его дом, в котором жил он и его экономка, был больше дома Изабеллы.

– Он большой, но я полюбила его еще в детстве. – Она оглядела кухню, и он понял, что она видит характер и очарование помещения, а не только бытовую технику или обновленный плиточный пол. – Я часто ходила мимо него и задавалась вопросом о том, какой дом внутри. Когда его выставили на продажу, я решила его купить. Его отреставрировали. Иногда мне кажется, что дом благодарен мне за это. – Она посмотрела на Уэсли и пожала плечами. – Звучит глупо, но моя экономка, Эдна, и ее муж, Марко, мой садовник, живут рядом в гостевом доме. Поэтому здесь живем только мы с Кэролайн.

На улице темнело. Уэсли отпил кофе, чтобы собраться с мыслями. Он чувствовал небольшую неуверенность после того, как встретился с Беллой после пяти долгих лет. Встреча с Кэролайн окончательно лишила его покоя. Он еще не смирился с тем, что его жизнь изменилась окончательно и бесповоротно.

Поставив кружку на стол, он посмотрел Изабелле в глаза и спросил:

– Ты сказала Кэролайн, кто я?

Она прикусила нижнюю губу:

– Нет.

– Хорошо.

– Что? – Изабелла удивленно уставилась на него.

– Я хочу, чтобы она лучше узнала меня до того, как мы скажем ей, кто я, – ответил Уэсли. Хотя ему больше всего на свете хотелось пообщаться с дочерью, он решил не торопиться. Пусть Кэролайн привыкнет к нему и полюбит его, прежде чем она узнает, что он ее отец.

– Ладно, – произнесла Изабелла. – По-моему, это разумно.

Казалось, она успокоилась, поэтому Уэсли решил говорить дальше, не желая, чтобы она строила иллюзии.

– Не думай, что я изменю свое мнение. Я никуда не уеду. Кэролайн моя дочь, Белла, и я хочу, чтобы она знала об этом. Я собираюсь стать частью ее жизни, нравится это тебе или нет.