Он наконец получил то внимание, за которым гнался все это время, и теперь, возможно, направил бы свою энергию в более позитивное русло. Решив, что зря переживала за него, я на время расслабилась.

Тем летом местная газета действительно выпустила большой материал об А. и его изобретении. К сожалению, в тот же день все передовицы занимали заголовки о «деле Лунатички». Несколько недель все говорили только о жестоком убийстве пятерых членов семьи в городе Т. На первой осенней линейке вся школа услышала об А. и его победе на ярмарке, но статья в газете и тот факт, что он заслужил похвалу известного профессора, прошли мимо всех. Все говорили только о Лунатичке. А он думал: «Никто не заметил, что я сделал что-то хорошее. Тогда какой смысл? Что особенного в этой Лунатичке? Цианистый калий? Она же не сама его изобрела, чтобы убивать людей! Я же сам изобрел орудие убийства! Разве это не здорово?»

Чем больше разгорались страсти вокруг «дела Лунатички», тем сильнее завидовал А. – и тем больше времени посвящал разработке своей «машины для убийств».

* * *

С первого дня учебы Б. был дружелюбным и общительным ребенком. У него было две старших сестры, а родители воспитали сына со всей любовью и вниманием, причитавшимся долгожданному позднему ребенку. Закончив беседу с А., я пригласила Б. на разговор у школьного бассейна. По выбранному месту встречи он догадался о моих намерениях и поэтому пригласил меня прийти к нему домой. Вечером я пришла в дом семьи Б. Ученик спросил, буду ли я против присутствия его матери – та, очевидно, ничего не знала о причинах моего визита. Я не возражала и сперва начала расспрашивать Б. о его впечатлениях от учебы в средней школе.

Он вступил в теннисный клуб. Б. давно думал заняться каким-то спортом, а теннис показался ему «крутым». Но стоило тренировкам начаться, как он понял, что ошибался: давно игравшим ученикам сразу же разрешили выйти на корт, а новичкам за пять месяцев ни разу не дали подержать ракетку. Б. относился ко второй категории, как и большинство ребят в клубе, поэтому не сильно расстроился. В июне ему наконец удалось сыграть несколько раз, а еще ему просто нравилось, как «круто» он выглядел с чехлом для ракетки, когда шел на занятия и обратно.

В начале летних каникул их тренер, Токура-сэнсэй, разделил их на группы в зависимости от уровня навыков. Были группы для тех, кто развивал навыки нападения или защиты, но Б. нашел свое имя в списке тех, кто должен был улучшать общую физическую форму. В отличие от двух других групп, включавших не меньше шести участников, в группе с Б. оказались всего два мальчика: Д., который так и не появился ни на одной из тренировок, и Е. – бледный худой мальчишка, которого все дразнили женским именем «Кэти».

День за днем Б. и Кэти только и делали, что бегали кругами вокруг школы. Уверенный, что его физическая подготовка не уступала другим ребятам в клубе, Б. все больше злился на тренера. Однажды одноклассница даже спросила его, почему он все время бегает, если состоит в теннисном клубе? Б. больше не мог выносить подобного унижения. Он пришел к тренеру Токура, требуя, чтобы его перевели в другую группу. Тот поинтересовался, что именно не устраивает Б.: сам бег по кругу или то, что ему приходится бегать вдвоем с Кэти? Конечно, дело было в напарнике, но Б. не решился ответить честно. Тогда тренер строго сказал ему:

– Ты слишком обеспокоен тем, что о тебе скажут окружающие. Так ты не станешь сильнее! Скоро начнутся общие тренировки, так что потерпи еще немного.

Но на следующий день мать Б. позвонила в школу, чтобы сообщить, что ее сын больше не будет ходить в теннисный клуб, ведь он записался на курсы подготовки к экзаменам в очень известный центр на другом конце города.

Сперва баллы Б. действительно заметно выросли в новой четверти. Его средний балл в школе поднялся на пятнадцать пунктов, а на курсах, где также существовало деление по группам в зависимости от навыков, он быстро перешел из класса новичков в класс В – второй по успеваемости. Одноклассник Б. по имени Г., начавший ходить на те же курсы в ноябре, едва ли дотягивал до его уровня.

Переходный возраст – это время, когда способности ребенка к учебе, спорту или искусству раскрываются в полной мере. Заметив резкий рост, молодые люди приобретают некую уверенность в себе, которая в свою очередь подстегивает их продолжать совершенствоваться в выбранной области. Но некоторые дети могут переоценить свои возможности. Даже в карьере известных спортсменов иногда наступает «эффект плато», когда, вне зависимости от прилагаемых усилий, не наблюдается дальнейшего роста. И это всегда переломный момент. Одни дети, убежденные, что уже достигли своего максимума, опускают руки и скатываются до уровня посредственности. Другие продолжают стараться, чтобы поддерживать уже существующий уровень. А третьи, посвятив росту все силы, преодолевают препятствие и достигают невиданных успехов. Учителям часто приходится слышать от родителей своих учеников, что те непременно преуспеют, «если только постараются». Обычно так говорят родители тех, кто, столкнувшись с препятствием, опустили руки. Дело не в том, что они недостаточно стараются; они уже давно перестали стараться.

Б. тоже достиг этого этапа в своем развитии. К началу зимних каникул его баллы перестали расти. Затем и вовсе ухудшились. Учитель на курсах даже устроил ему выволочку перед всем классом, упрекнув, что Б. слишком рано расслабился, получив несколько пятерок. Б. пережил невероятное унижение! Как можно было отчитывать его при всех только из-за того, что его оценки немного ухудшились? Но это было еще не самое ужасное. По результатам промежуточного тестирования Б. оставался в своем классе, в то время как его одноклассник Г. переходил в самый сильный класс А. Вне себя от злости, сразу после окончания занятий Б. направился в игровой центр, где решил потратить все подаренные на Новый год деньги[13]. Поглощенный игрой, он не заметил, как его обступили старшеклассники. Они собирались отнять у него кошелек, но Б. сопротивлялся. На поднявшийся шум явился сотрудник полиции, который и увел Б. с собой в участок. Насколько я помню, полицейские позвонили мне около одиннадцати часов вечера. Согласно установленному протоколу, я отправила за ним Токура-сэнсэя. Понимаю, Б. был шокирован, увидев вместо классного руководителя своего бывшего тренера по теннису. Он спросил его, почему я не пришла, и тот, по всей видимости, не удосужился объяснять, просто сказав, что я – женщина. Б. сразу решил,