Евангелина увидела, как маг поднял сжатый кулак и вокруг его руки соткался ореол набирающей силу магии.

– Нас и так уже боятся! – прорычал он. – Так пусть и у вас будет причина для страха!

С диким криком Евангелина вскочила. Стиснув зубы, чтобы превозмочь боль, она рванулась к магу и только чудом успела ухватить его за полу камзола. Она с силой дернула мага к себе, и тот попытался развернуться. Со взметнувшихся рук к потолку устремился клубок пламени. На миг показалось, что весь потолок залит раскаленными ало-черными волнами, бушующим огненным морем, которое на глазах растекалось все дальше.

Евангелина беспощадным броском швырнула мага на пол. Рыча, как зверь, маг попытался оттолкнуть ее прочь. Одной рукой он схватил ее за лицо, скрюченные пальцы впились в глаз, но храмовница ни на миг не ослабила хватки.

Кулак ее в латной перчатке с размаху обрушился на лицо мага – раз, другой, третий… и тут раздался хруст. Евангелина остановилась. Бальный зал был по-прежнему объят пламенем – но уже не волшебным. Виновник этого хаоса был недвижен, лицо его превратилось в кровавое месиво, и лишь опустевшие глаза взирали на Евангелину с немым укором.

А затем наступила тьма.

Придя в себя, Евангелина обнаружила, что сидит на полу террасы, примыкающей к бальному залу. Обычно во время дворцовых праздников гости выходили сюда, чтобы подышать свежим вечерним воздухом, но сейчас на террасе царил настоящий хаос. Всюду, куда ни глянь, потерянно толпились люди. Знатная женщина в изодранном платье бродила неподалеку от Евангелины, громко выкли-кая по имени какого-то мужчину. Видно было, что она вот-вот забьется в истерике. Рядом сидел на полу вальяжный аристократ; его дорогой камзол почернел от запекшейся крови, и дворцовый стражник неумело перевязывал его раны. Вдалеке же метались стражники городские, безуспешно пытавшиеся восстановить порядок.

Долго ли она валялась без сознания? Что с Верховной Жрицей? Разобраться, что происходит вокруг, невозможно – слишком велико смятение, слишком много доносится отовсюду беспорядочных криков. Евангелина попробовала встать, но боль обрушилась на нее, словно удар кулака. Стиснув зубы, она осторожно опустилась на пол и постаралась собраться с мыслями.

Из окон дворца валил дым, и только сейчас прибыли пожарные с ведрами воды. Оставалось надеяться, что они сумеют справиться с огнем прежде, чем выгорит добрая половина дворца. В противном случае императрица, вернувшись из Халамширала, будет, мягко говоря, недовольна.

Если только правительница сама не замешана в этом покушении. Вряд ли можно считать простым совпадением, что ее не было во дворце в тот самый вечер, когда маг пробрался на бал, чтобы убить Верховную Жрицу. Если это подозрение справедливо, тогда храмовники вряд ли что-то смогут сделать. Если нет… что же, кто-то поплатится за случившееся.

Евангелина зашлась в приступе кашля. В глазах у нее потемнело.

– Рыцарь-капитан? Все ли в порядке?

Не сразу Евангелина поняла, что к ней обращается Лелиана – та самая рыжеволосая женщина, с которой у нее недавно состоялся столь странный разговор. Лелиана присела на корточки рядом с Евангелиной, и во взгляде ее было непритворное сострадание.

– В порядке? – непонимающе переспросила Евангелина. Потерла лоб – и лишь тогда обнаружила, что волдыри на руках исчезли. Ни следа от ожогов.

Лелиана, получив ответ на свой вопрос, улыбнулась:

– Маги уже здесь. Один из них по моей просьбе исцелил тебя, но болеть будет еще долго. Боюсь, ты изрядно надышалась дымом. Я беспокоилась…

– Нет-нет, все хорошо. Спасибо. – Евангелина помотала головой. Крики, доносившиеся отовсюду, теперь были слышны намного явственнее, и очертания мира постепенно обретали четкость. – Что… что с Верховной Жрицей? Она не пострадала? Ей удалось выбраться отсюда?

– Удалось. Ее уже доставили в безопасное место.

Евангелина облегченно вздохнула. Что ж, одной заботой меньше.

– Я хочу поблагодарить тебя, – продолжала Лелиана. – Мне самой следовало быть здесь. Если бы в мое отсутствие с Джустинией случилось что-то дурное, я бы никогда себе этого не простила.

– Понимаю.

– Знай, что ее святейшество тоже безмерно тебе благодарна. Если когда-нибудь понадобится помощь…

Евангелина лишь кивнула – ни на что больше у нее не было сил. Удовлетворенная, Лелиана ободряюще сжала ее плечо и, поднявшись, отошла. В зале уже появились и другие храмовники, с каждой минутой их становилось больше. Порядок понемногу восстанавливался. Сделав глубокий вдох, Евангелина встала и оправила доспехи. Магическое исцеление не убило боли – все тело ныло так, словно переломаны кости, и саднили забитые копотью легкие.

Магия не всесильна.

Рис сидел в приемной рыцаря-командора, ожидая неизбежного вызова в личный кабинет. Приемная представляла собой неказистое помещение со стенами из серого камня, всей обстановки – пара деревянных стульев, единственная достопримечательность – громадное окно-эркер в дальнем конце комнаты. Из этого окна был виден весь Вал Руайо – вплоть до морского побережья, где раскинулся порт. Редко кто из магов удостаивался чести полюбоваться этим поистине великолепным видом, поскольку магов крайне редко вызывали на верхние ярусы Белого Шпиля – разве что в случае какого-то неприятного происшествия.

Похоже, сейчас был именно такой случай. Храмовники пока что ни словом не обмолвились о случившемся, однако их мрачные лица были намного красноречивей слов. Стало быть, очередное убийство.

Рис окинул взглядом Адриан и ухмыльнулся, наблюдая, как та раздраженно металась из угла в угол по тесной приемной. Туда-сюда, туда-сюда, словно собиралась выйти, и тут – бац! – на пути стена. После этого Адриан круто разворачивалась и бросала испепеляющий взгляд на массивную дубовую дверь во владения рыцаря-командора – так, будто открыть ее можно было одним велением воли. За все годы, которые Рис и Адриан провели вместе в Круге магов, он не мог припомнить случая, чтобы та не решилась ввязаться в стычку – не важно, по поводу или без оного. Кое-кто поговаривал, что эта ее черта совсем несвойственна магу, и такие замечания неизменно приводили Адриан в бешенство.

Рис, слыша подобное, только веселился. Да и кто может сказать, что именно свойственно или несвойственно магу? Он знал, какого мнения придерживаются обычные люди за стенами башни. Те, кто подобрей, сказали бы, что маг – тощий седобородый старец, проводящий все время за чтением свитков и книг. Недоброжелателям маг представлялся зловещим типом с черными волосами и остроконечной бородкой, который рыщет во тьме, неустанно вызывая демонов – всякий раз, когда ему не мешают это сделать доблестные храмовники.

Адриан решительно не отвечала ни тем, ни другим представлениям. Миниатюрная, с копной рыжих кудрей и веснушками, она до сих пор походила на ребенка, хотя была лишь на пару лет младше Риса, а он стремительно приближался к сорокалетнему порогу. Адриан подобные сравнения бесили, и один лишь Рис, да и то иногда, мог поддразнивать ее безнаказанно. К тому же ругалась она не хуже базарной торговки.