class="stanza">

Считает время песок мечты,

Но новых зёрен прибавил ты.

В незримых пашнях растут слова,

Смешалась с думой ковыль-трава.

На крепких сгибах воздетых рук

Возводит церкви строитель звук.

Есть радость в душах — топтать твой цвет,

На первом снеге свой видеть след.

Но краше кротость и стихший пыл

Склонивших веки пред звоном крыл.

<1916>

«Не в моего ты Бога верила…»

Не в моего ты Бога верила,

Россия, родина моя!

Ты как колдунья дали мерила,

И был как пасынок твой я.

Боец забыл отвагу смелую,

Пророк одрях и стал слепой.

О, дай мне руку охладелую —

Идти единою тропой.

Пойдём, пойдём, царевна сонная,

К весёлой вере и одной,

Где светит радость испоконная

Неопалимой купиной.

Не клонь главы на грудь могутную

И не пугайся вещим сном.

О, будь мне матерью напутною

В моём паденье роковом.

1916

Нищий с паперти

Глаза — как выцветший лопух,

В руках зажатые монеты.

Когда-то славный был пастух,

Теперь поёт про многи лета.

А вон старушка из угла,

Что слёзы льёт перед иконой,

Она любовь его была

И пьяный сон в меже зелёной.

На свитках лет сухая пыль.

Былого нет в заре куканьшей.

И лишь обгрызанный костыль

В его руках звенит, как раньше.

Она чужда ему теперь,

Забыла звонкую жалейку.

И как пойдёт, спеша, за дверь,

Подаст в ладонь ему копейку.

Он не посмотрит ей в глаза,

При встрече глаз больнее станет,

Но, покрестясь на образа,

Рабу по имени помянет.

1916

Исус-младенец

Собрала Пречистая

Журавлей с синицами

В храме.

«Пойте, веселитеся

И за всех молитеся

С нами!»

Молятся с поклонами,

За судьбу греховную,

За нашу;

А маленький Боженька,

Подобравши ноженьки,

Ест кашу.

Подошла синица,

Бедовая птица,

Попросила:

«Я тебе, Боженька,

Притомив ноженьки,

Молилась».

Журавль и скажи враз:

«Тебе и кормить нас,

Коль создал».

А Боженька наш

Поделил им кашу

И отдал.

В золочёной хате

Смотрит Божья Мати

В небо.

А сыночек маленький

Просит на завалинке

Хлеба.

Позвала Пречистая

Журавлей с синицами,

Сказала:

«Приносите, птицы,

Хлеба и пшеницы

Немало».

Замешкались птицы,

Журавли, синицы,

Дождь прочат.

А Боженька в хате

Всё теребит мати,

Есть хочет.

Вышла Богородица

В поле, за околицу,

Кличет.

Только ветер по полю,

Словно кони, топает,

Свищет.

Боженька, маленький,

Плакал на завалинке

От горя.

Плакал, обливаясь…

Прилетал тут аист

Белопёрый.

Взял он осторожненько

Красным клювом Боженьку,

Умчался.

И Господь на ёлочке,

В аистовом гнёздышке,

Качался.

Ворочалась к хате

Пречистая Мати,

Сына нету.

Собрала котомку

И пошла сторонкой

По свету.

Шла, несла немало,

Наконец сыскала

В лесочке:

На спине катается

У белого аиста

Сыночек.

Позвала Пречистая

Журавлей с синицами,

Сказала:

«На вечное время

Собирайте семя

Немало.

А белому аисту,

Что с Богом катается

Меж веток,

Носить на завалинки

Синеглазых маленьких

Деток».

<1916>

«В багровом зареве закат шипуч и пенен…»

В багровом зареве закат шипуч и пенен,

Берёзки белые горят в своих венцах.

Приветствует мой стих младых царевен

И кротость юную в их ласковых сердцах.

Где тени бледные и горестные муки,

Они тому, кто шёл страдать за нас,

Протягивают царственные руки,

Благословляя их к грядущей жизни час.

На ложе белом, в ярком блеске света,

Рыдает тот, чью жизнь хотят вернуть…

И вздрагивают стены лазарета

От жалости, что им сжимает грудь.

Всё ближе тянет их рукой неодолимой

Туда, где скорбь кладёт печать на лбу.

О, помолись, святая Магдалина,

За их судьбу.

1916

«Нощь и поле, и крик петухов……»

Нощь и поле, и крик петухов…

С златной тучки глядит Саваоф.

Хлёсткий ветер в равнинную синь

Катит яблоки с тощих осин.

Вот она, невесёлая рябь

С журавлиной тоской сентября!

Смолкшим колоколом над прудом

Опрокинулся отчий дом.

Здесь всё так же, как было тогда,

Те же реки и те же стада.

Только ивы над красным бугром

Обветшалым трясут подолом.

Кто-то сгиб, кто-то канул во тьму,

Уж кому-то не петь на холму.

Мирно грезит родимый очаг

О погибших во мраке плечах.

Тихо-тихо в божничном углу,

Месяц месит кутью на полу…

Но тревожит лишь помином тишь

Из запечья пугливая мышь.

<1916–1922>

«То не тучи бродят за овином…»

То не тучи бродят за овином

И не холод.

Замесила Божья Матерь сыну

Колоб.