а мы не можем быть около тебя, пока ты еще здесь – в нашем мире…

Сегодня приезжали телевизионщики, они снимают о тебе передачу, и я согласился дать интервью. Казалось, что рассказываю о тебе живой, я даже отвлекся от своих пронизывающих душу мыслей. Маму спросили о чем-то, она попыталась ответить, но заплакала и ушла. Тая нуждается в поддержке, как и Вера, которая не знает, куда себя деть, и смотрит на всех своими огромными непонимающими глазами. Твоя дочка не может пока осознать своей потери, она просто скучает по тебе. Наташа посоветовала ей написать письмо маме – тебе. И Вера в уголке своей комнаты пишет, что скучает по тебе, что любит тебя… Для нее ты – живая. Как и для нас.

Я не читал этого письма – о нем рассказала Наташа.

Дошло ли это письмо до тебя, Юля?

22.03.2019

Юля,

если бы ты видела, сколько людей пришли проводить тебя в последний путь!

У меня болит не только сердце – болит язык, мутится разум: каждому что-то надо ответить на его соболезнования… Ты была так красива сегодня, так красива! Тебе приготовили уютный дом, нарядили и причесали. Сколько взглядов сегодня останавливалось на тебе, безмолвно лежащей в гробу? Десятки? Сотни тысяч? Казалось, поток благодарных зрителей не иссякнет. Мимо тебя медленно шли незнакомые люди всех возрастов. Я обратил внимание на мальчика лет девяти в спортивном костюме. Подойдя к гробу, он, глядя туда, где в своих белоснежных нарядах лежала ты, остановился, перекрестился и низко поклонился тебе. Что он знает о тебе, этот мальчик? За что благодарит?

Похоронный зал утонул в цветах и венках.

И пока мы стояли у гроба, я все время ощущал нереальность происходящего. Это не со мной… Не с тобой… Не с нами… Это кто-то другой наблюдает за всем происходящим. Это не я… Это не ты…

И когда тебя перенесли на катафалк, чтобы везти к могиле, грянул гром аплодисментов. Так тебя провожали в последний путь твои зрители. Твои коллеги. Твои друзья. Твои родные.

Ты родилась и умерла актрисой.

Но почему сценарий твоей жизни оказался таким коротким, Юля?

22.03.2019

…К могиле нас прижали так, что мы, самые близкие, с трудом держались на ее краю. Люди обезумели. Откуда столько людей?

Зачем ты собрала их здесь, Юля?

Когда стали закапывать гроб, хотелось прыгнуть в эту черную бездну. Схватить тебя, вытащить, оживить… Вытащить из тьмы на свет… Мы молча стояли возле могильного холмика, за которым ты скрылась от нас навсегда, и стояли все – знакомые и незнакомые люди. И никто не уходил. Пришлось покинуть тебя первыми, чтобы народ разошелся. Куда уходить? В другую жизнь… Без тебя. Как сделать первый шаг от твоей утопающей в цветах могилы?

Мы ушли. А ты… Ты осталась там. Одна. Ночью лежу в темноте, не смыкая глаз, и вспоминаю… вспоминаю…

Я вижу тебя живой.

Ты ощущаешь это там, где ты сейчас, Юля?

22.03.2019

Юля,

увидев целые толпы простых людей, пришедших проводить тебя в последний путь, я вспомнил, как ты выступала на моей малой родине, в городе Боброве Воронежской области.

Тогда, выйдя на сцену, поставленную прямо на центральной площади, ты замерла в удивлении: такого скопления людей ты не ожидала увидеть. Не только площадь, но и все прилегающие к ней улицы были полны народа. Люди висели на деревьях, сидели верхом на лошадях – орловских рысаках, которыми славится наш Воронежский край. Это был живой поток, ожидавший твоего выступления.

Сердце твое переполнилось чувством признания и благодарности к этим простым людям.

Каждая песня сопровождалась громом аплодисментов, и мне казалось, что я оглох от восторженных криков и рукоплесканий. Это было здорово!

На концерте присутствовали ветераны войны и труда, в том числе твой дед Василий Егорович Началов, надевший ради такого случая все свои ордена.

Представляешь, Юля, сейчас я подумал о том, что он на том концерте хотел выглядеть достойным тебя, своей внучки, и очень волновался и радовался твоему успеху. «Письмо с фронта» – песня, написанная об его отце, не вернувшемся с войны, – вызвала слезы на глазах этого сильного человека, хотя, сказать по правде, я никогда не видел своего отца плачущим.

Успех был грандиозным, и мы долго не могли забыть этой волнующей встречи.

Сегодня я еще раз понял, что настоящее искусство понимает каждый человек, независимо от его возраста, социального статуса, профессии. Аплодисменты огромного количества людей подтвердили, что тебя, твое творчество любят, что ты настоящая Заслуженная Артистка своей страны и своего народа. Тебя любили люди, потому что ты любила их.

Ты ведь всегда чувствовала эту любовь, Юля?

22.03.2019

Юля,

сегодня я видел, как над гробом рыдала твоя первая любовь.

Сколько раз человек по-настоящему может любить? Один? Два? Три? Бесконечное количество? На этот счет много мнений. Но первая любовь неповторима. Это знают все.

Ты, семнадцатилетняя, как и все девушки, жила в ожидании любви. В твоих песнях это звучало очень часто:

Что такое семнадцать лет?

Это первой любви привет,

Когда сердце пылает верное,

Это робкие чувства первые…

И любовь не замедлила явиться к тебе – с выразительными карими глазами и красивыми черными кудрями. Твое первое чувство было так сильно, что весь наш дом закипел от любви. Все, включая породистого кота Синдбада, переименованного тобой Семеном, и маленького йорка Люсю, были в приподнятом настроении и жаждали получить свою порцию счастья. Кот, воодушевленный силой любви, разбегался и был готов снести крутым лбом дверь квартиры; Люся соблазнительно помахивала своим хвостиком и ластилась к нам… Любовь красит всех, и ты как будто светилась изнутри.

Робость, любопытство, обожание, изумление – на твоем лице было написано столько чувств, что я сам иногда не узнавал тебя.

Не только лицо, но и пение твое сделалось другим, более взрослым; впервые испытав настоящее чувство, ты пела уже более душевно, с пониманием песенного сюжета.

Господи, как же мы были счастливы тогда!

А сегодня тот, кто был твоей первой любовью, рыдал возле твоего гроба, и поседевшие кудри были мокрыми от слез…

– Слушай, а ты в это веришь?

– Во что – в это?

– Что первая любовь – всегда последняя?

– Не знаю… Надеюсь, что нет…

Где я об этом читал? Или слышал? Не помню.

Значит, этот человек не забыл тебя, Юля?