вам, отец ваш, если каждый из вас не простит брату своему от сердца своего прегрешения его, в этой молитве и этом месте сказано что? А то, что наши грехи (ошибки) не помешают нам жить, простятся нам только в том случае, если мы от сердца простим всем, т. е. всех любим. Если дошел до любви, то все побеждено, и прежние грехи развязаны и не мешают.

Дневник, 10 августа 1890 г., Ясная Поляна, т. 51, стр. 74.

Наших никого нет, поехали говеть с малышами. Я молюсь, но не в духе. Но молюсь, слава Богу. Пошли рубить колья.

Дневник, 15 августа 1890 г., Ясная Поляна, т. 51, стр. 76–77.

Я встал очень поздно. Сходил купаться. Молился и думал. Пил кофе и говорил с Соней едва ли не в первый раз после многих лет по душе. Она говорила о молитве искренно и умно. Именно о том, что молитва должна быть в делах, а не так, как говорят: Господи, Господи. И вспомнила о Ругине[71]. Очень было радостно.

… Золотарев[72] милый, тихий, вдумчивый. Ходил с ним купаться. С трудом молился.

Дневник, 17 августа 1890 г., Ясная Поляна, т. 51, стр. 77.

Встал рано. Тут Булыгинский юноша[73], который говорил, что он уехал к брату. Он был неясен, боюсь, неправдив, но я был дурен совсем, недобр, не оставил его напиться чаю. Груб, гадок был. И понял это, когда помолился. Надо молиться всегда. Надо, главное, помнить, что в те минуты, когда неприятно, надо молиться и делать усилие не соблазниться и поступить по-божьи.

Дневник, 21–22 августа 1890 г., Ясная Поляна, т. 51, стр. 80.

После обеда рубил один. Тоскую очень о несообразности жизни. Рано, все то же. Молитва утешает.

Дневник, 23 августа 1890 г., Ясная Поляна, т. 51, стр. 80.

Все та же томительная жара. Молитва все не оставляет меня. И мне так радостно это… Суета все та же, та же жестокость жизни, та же тупость. Соблазн ужасный, огромный, опутавший их. Я думал, что он разрешится чем-нибудь. Так нельзя. Страшная полнота, напряженность плотской жизни.

Дневник, 24 августа 1890 г., Ясная Поляна, т. 51, стр. 82.

Я пошел в 3 ходить, встретил Орлова[74]. Он был весь день. После обеда я рубил. Вечером приехали Зиновьевы[75] с музыкой. Я не поддался соблазну музыки – щекотке. Зиновьевы тоже не огорчили меня. Молитва помогает. Письмо от Черткова с моей молитвой. И все это не мешает мне молиться. И хорошо.

Дневник, 28 августа 1890 г., Ясная Поляна, т. 51, стр. 83.

Встал поздно. Первое впечатление тяжелое – бабы, пришедшей за лошадью, которую опять отняли у нее для кумыса. Но я несправедлив был, зол. Вчера сказали, что сгорел Булыгин[76]. Я поехал к нему. Дорогой молился и отчасти смирился. Молитва укрепляет и имеет все время неослабляющееся значение.

Дневник, 29 августа 1890 г., Ясная Поляна, т. 51, стр. 84.

Разговор с сыновьями о докторах, медицине, неприятный. Нет у меня любви к ним. Уж очень они дикие. Долго гулял молясь, но очень холодно.

Дневник, 7 сентября 1890 г., Ясная Поляна, т. 51, стр. 86.

Думал: молиться бывает нужно во время волнения при людях; тогда я молюсь так: 1) смирение – любить унижение, желать его, 2) покорность воле Бога; я не знаю, как должно служить Богу, и напрасно воображаю, что так, а надо так, как я не думаю, и 3) любовь: что хочешь делай, но чтобы наименьше нарушить любовь.

Дневник, 13 сентября 1890 г., Ясная Поляна, т. 51, стр. 88.

Нынче целый день делал пасьянсы и молился. Нездоровится – слабость.

Дневник, 21 сентября 1890 г., Ясная Поляна, т. 51, стр. 91.

Мне грустно. Молюсь и тем поддерживаюсь.

Дневник, 4 октября 1890 г., Ясная Поляна, т. 51, стр. 91.

24 в ночь заболел и проболел сильно с разными переменами до нынешнего дня. 4 октября. Все то же: при страдании в умирании невозможна деятельность мысли. Еле-еле можешь лениво молиться, проводя мысль по пробитой колее.

Дневник, 8 октября 1890 г., Ясная Поляна, т. 51, стр. 95.

Когда трудишься или страдаешь, некогда – нельзя молиться. Это надо было делать прежде.

Дневник, 23 октября 1890 г., Ясная Поляна, т. 51, стр. 96.

К молитве прибавилось. К Ищите Царства Божия и правды его – Царство Божие внутри вас есть, и к искушению – главное искушение – думать, что жизнь моя и дана мне, что мы хозяева сада, когда жизнь дана для работы его, и в сад я только за тем пущен, чтоб платить оброк хозяину. Всегда поражает простота и истинность этого.

Дневник, 27 октября 1890 г., Ясная Поляна, т. 51, стр. 98.

Сегодня встал рано – раньше 7, как и все дни, ходил гулять. Молитва продолжает укреплять и двигать меня. Прибавляется, усложняется и уясняется. Потом писал…

Дневник, 29 октября 1890 г., Ясная Поляна, т. 51, стр. 99-100.

Молитва. Отче наш, иже еси на небесех, да святится имя твое. Имя твое любовь. И мы познали любовь Его к нам и уверовали в нее. Бог есть любовь. И пребывающий в любви, пребывает в Боге, и Бог в нем.

Бога никто не видел никогда. Если мы любим друг друга, то Бог пребывает в нас, и любовь его совершается в нас. Иоанна послание III гл., 18, 17, 14 и 15. Да приидет Царствие Твое. Ищите Царства Божия и правды Его, остальное приложится вам. Царство Божие внутри вас есть. Да будет воля Твоя, яко на небе, так и на земле. Не моя воля да будет, но Твоя, и не то, что я хочу, но Ты, и не как я хочу, а как Ты. Хлеб наш насущный даждь нам днесь. Дай мне пищу жизни. Пища моя творить волю Пославшего меня и совершить дело Его. Дело его не есть дело внешнее, а то, чтобы делать, как он – взять иго его и научиться от него быть кротким и смиренным сердцем и найти покой душам вашим, ибо иго мое благо и бремя мое легко. И отвернуться от себя, взять крест свой на каждый день и идти за ним. Не иметь никакого дела в виду, а только каждый день, час, отвергнувшись себя, следовать за ним с кротким и смиренным сердцем, куда он поведет. И остави нам долги наши, яко же и мы оставляем должникам нашим. И не