Сьенага в отличие от колониальной Санта-Марты был современный, шумный, неугомонный торговый город. Региональный транспортный узел, Сьенага тоже стоит на побережье Карибского моря и прежде являлась связующим звеном со Сьенага-Гранде, или «большим болотом», по которому курсировали пароходы до сухопутных магистралей, тянувшихся к реке Магдалене и Боготе или к быстро растущему торговому городу Барранкилье. Построенная в 1887 г. первая железная дорога в регионе пролегала от Санта-Марты до Сьенаги. В 1906–1908 гг. дорогу расширили, протянув ее через «банановую зону» до Аракатаки и Фундасьона.

«Банановая зона» находится к югу от Санта-Марты, между сьенагским «большим болотом» и рекой Магдаленой на западе, Карибским морем или Атлантическим океаном на севере и «большим болотом» и Сьерра-Невадой (высочайшие пики — Кристобаль-Колон и Боливар) на востоке[28]. На широкой равнине между западной частью горного массива и «большим болотом» лежала Аракатака — небольшой городок, где родился Габриэль Гарсиа Маркес. Рядом высятся горы Сьерра-Невада — место обитания обособленного миролюбивого индейского племени коги. Основателем Аракатаки является совершенно другой народ — воинственные чимилья, принадлежащие к группе индейских народов араваки. И племя, и его вождя звали Катака («чистая вода»). Реке, протекавшей по их земле, они дали название Катака, а свое селение нарекли Аракатакой («ара» — река на земле чимилья), что означало «место прозрачной воды»[29].

В 1887 г. плантаторы из Санта-Марты начали выращивать в регионе бананы, а в 1905 г. здесь обосновалась бостонская компания «Юнайтед Фрут». На банановые плантации стали стекаться рабочие со всего побережья Карибского моря, а также cachacos (как пренебрежительно называли costeños своих соотечественников из внутренних регионов страны и, в частности, из Боготы)[30] венесуэльцы, европейцы и даже жители Ближнего и Дальнего Востока — так называемая опаль, чужаки, которых поносили герои первой повести Гарсиа Маркеса «Палая листва». Буквально за несколько лет Аракатака из маленького поселения превратилась в процветающий городок — «быстро растущий город Дикого Запада», как выразился сам Гарсиа Маркес. В 1915 г. Аракатака стала муниципалитетом, полноценным элементом государственной политической системы Колумбии.

В действительности главой города был не полковник Маркес, как часто будет утверждать его внук, а генерал Хосе Росарио Дуран[31]. Дурану принадлежали несколько больших плантаций в окрестностях Аракатаки. На протяжении двух десятилетий он командовал силами либералов в войнах регионального масштаба и почти полвека являлся фактическим лидером либералов Аракатаки. На войне Николас Маркес был одним из приближенных к нему офицеров, а в период с 1910-го по 1913 г. стал, пожалуй, его самым верным политическим союзником. Именно Дуран помог Маркесу приобрести участок земли возле Аригуани и недвижимость в самой Аракатаке, а также получить сначала должность регионального сборщика налогов, а позднее — муниципального казначея[32]. Эти должности вкупе с его репутацией военного, без сомнения, позволили полковнику Маркесу стать одним из самых уважаемых и влиятельных представителей местного общества, хотя он всегда находился в зависимости от доброй воли Дурана и был вынужден считаться с пожеланиями политических назначенцев правительства консерваторов и руководителей компании «Юнайтед Фрут».

Мать Гарсиа Маркеса, Луиса, сказала мне, что Николаса назначили региональным сборщиком налогов Аракатаки в начале XX столетия[33], может быть в 1909 г.; но, поскольку в быстро растущем городке с тропическим климатом, в котором в ту пору проживало не более двух тысяч человек, были плохие санитарные условия, он не сразу перевез туда семью. И все же давайте представим, как в августе 1910 г., полные оптимизма, все они — полковник Маркес, донья Транкилина, их трое законнорожденных детей, Хуан де Диос, Маргарита и Луиса, его внебрачная дочь Эльвира Риос, его сестра Венефрида Маркес, его кузина Франсиска Симодосеа Мехиа и трое слуг-индейцев, Алирио, Аполинар и Меме, — прибыли туда с ознакомительным визитом на желтом поезде банановой компании. К несчастью, местность вокруг Аракатаки все еще была нездоровая, там были распространены инфекционные болезни, и почти сразу же по приезде новоприбывших постигла трагедия: в возрасте двадцати одного года умерла от тифа Маргарита. Всегда бледная, с заплетенными в две косы белокурыми волосами, она была гордостью полковника, он в ней души не чаял. И Николас, и его суеверная семья, возможно, истолковали ее смерть как наказание за его грехи, совершенные в Барранкасе. Теперь уж она никогда не сделает блестящую партию, как о том, без сомнения, мечтали ее родители, и все свои надежды они возложили на маленькую Луису. Согласно семейному преданию, незадолго до своей смерти Маргарита, сев в постели, посмотрела на отца и сказала: «Глаза твоего дома погаснут»[34]. Ее бледное лицо навсегда останется в памяти родных, но, как ни парадоксально, они будут помнить ее такой, какой она запечатлена на снимке, сделанном, когда ей было десять лет. И 31 декабря, день ее смерти, никогда не будет праздником в большом комфортабельном доме, который полковник начал строить возле площади Боливара.