– А ты как думаешь? Если я с тобой разговариваю? Операция проходит под общим наркозом и длится два часа, чтоб ты знала. И я никак не могла бы лежать распластанная на операционном столе и вести с тобой беседу. Анализы сейчас сдаю.

– Надеюсь, меня потом не будут разыскивать, как переносчика спида и сифилиса? – неделикатно сострила я.

Все же я нервничала, и мне хотелось испортить Ирке настроение. А то она, понимаешь, в неге и предвкушении красоты находится, а я должна предпринимать неимоверные усилия по ее спасению.

Но Ирина, похоже, шуток не воспринимала.

– Намекаешь на то, что Кика мне изменяет с непотребными женщинами?! А-а-а, вот ты и проговорилась! Рассказывай, давай!

– Я пошутила, – оправдывалась я, – возможно, неудачно…

– Я всегда знала, что ты скрываешь от меня Кикины похождения! Подруга называется!

Это было уже через край. Даже для Иркиной наглости!

– Называется? Подруга? – захлебнулась я возмущением. – Кто как не я взяла на себя непосильную ношу, которую, между прочим, должна нести ты! И я же еще – «подруга называется». А кто? Я только и делаю, что жертвую собой ради тебя! По всей видимости – напрасно. Благодарности от тебя все равно не дождешься.

– Ты хочешь сказать, что помогаешь мне для того, чтобы заслужить благодарность? А не потому, что у тебя есть совесть и ты не хочешь, чтобы невинную меня посадили в тюрьму?

– Не по моему ли паспорту ты скрываешься? Не меня ли пытают? Пока еще только Кика и Антон. Но возможны варианты, как легко догадаться! Кстати, Кика вчера приходил. На него жалко смотреть. Он поседел и посерел! Сгорбился!

– Поэтому не отвлекайся на всякую ерунду, – Иркин голос помягчал и превратился в почти воркование, – изложи свой план действий на сегодня.

Не хотелось усугублять экзальтацию напряженности. Не время, действительно, ссориться.

Я рассказала про то, что наметила сделать сегодня. Ирина нашла мой план приемлемым.

Мне очень хотелось, чтобы побыстрее эта ситуация разрешилась. Чтобы перестал страдать Кика, чтобы я сама вернулась к обычному безмятежному существованию.

Погипнотизировала немножко список из пяти человек, к которым зловредный Красавин предъявлял иски. Трое мужчин и две женщины. Даже под моим пристальным взглядом список мне ничего внятного не сказал – ни профессии фигурантов, ни тем более их местоположения в данный момент.

Начать с женщин? Они бросаются в глаза своим гендерным отличием.

Впрочем, скорее всего, это – случайность. Я выбрала территориальный признак: начала с квартиры, которая была ближе всего ко мне.

В той квартире жил спившийся человек. То есть алкаш. Это я выяснила у соседей. А в подъезде висел список должников, в котором первым номером фигурировал Закопята М.С. Должникам угрожали страшной карой – отключением канализации, причем без проникновения в квартиру.

Я заинтересовалась – как это возможно – без проникновения в квартиру? Стала расспрашивать соседей. Те тоже озадачились. Мы долго обсуждали этот момент. Все-таки какая ерунда может волновать людей!

А вопрос был гораздо серьезнее – где найти Закопяту? Соседи уверяли, что в его квартире – бомжатник, ночлежка для подозрительных личностей, но самого Закопяты уже давно никто не видел. С полгода как.

– И что, его никто не ищет? – спросила я соседей.

– Кому он нужен?

– Так вас устраивает соседство с притоном?

– А что мы можем сделать?

Кто-то сказал, что Закопята квартиру сдает, а сам живет на даче.

Вообще-то, строго говоря, алкаш Закопята вполне мог продать Красавину свою квартиру и уклоняться от регистрации. Почему нет? Но надо все же его найти, болезного, и прояснить ситуацию. Никто не знал адрес дачи, на которой проживает Закопята. Хор. Отложим эту тему.

Вторая намеченная на сегодня квартира принадлежала Инге Петровне Ярцевой (49 лет от роду), находилась тоже недалеко от меня, на Таганке. Я сочла это хорошим знаком.

Вообще-то я готовилась к тому, что на звонок в домофон мне никто не ответит – придется по соседям пройтись. Даже легенду придумала на такой случай. Но в домофоне откликнулся приятный женский голос.

Я назвалась помощником адвоката.

На пороге искомой квартиры стояла молоденькая девушка и пристально на меня смотрела. Да, я не молода и, наверное, могла бы к своему возрасту сделать карьеру покруче, чем помощник, пусть и адвоката. Но зачем же так беззастенчиво на меня пялиться?

Между прочим, я переводчик художественной литературы! И довольно неплохой! И могла бы сейчас сидеть в тиши кабинета и переводить какой-нибудь славный роман про любовь, возвышенные чувства, коварство, вероломство и все такое.

Я же вместо этого спасаю непутевую подругу Ирку! И подвергаюсь недоуменным взглядам!

Захотелось немедленно развернуться и уйти. Но там, куда можно было уйти, – меня тоже ничего хорошего не ждало. А все благодаря моему мягкосердечию и беспардонной наглости кое-кого. Не будем показывать пальцами!

– Мне нужна Инга Петровна Ярцева, – сказала я, светски улыбаясь.

– По какому вопросу?

– Я – помощник адвоката, наша коллегия ведет дело бывшего мужа Инги Петровны.

Почему мужа? Почему бывшего? Что я несу? Но у дамы в 49 лет наверняка завалялся какой-нибудь бывший муж. Скорее всего.

– Проходите, – неожиданно приветливо пригласила девушка.

Я сделала шаг в квартиру. Но что-то остановило меня. Тревожно мне стало. То есть я, конечно, не рассчитывала, что и мне подбросят труп. Но все же квартиры эти, которыми хотел завладеть мошенник Красавин, источали опасность.

– Вы – родственница Инги Петровны? – спросила я.

– Нет, мы снимаем эту квартиру. Я вам сейчас дам телефон Инги Петровны. Она в отъезде.

– У вас разве нет ключа от почтового ящика? – спросила я и тут же поняла, что выдала себя с потрохами. То есть цель своего визита выдала. То есть то, что я интересуюсь на самом деле злодеем Красавиным.

Девушка явно напряглась. И я пошла ва-банк.

– Почему вы не доложили Инге Петровне о повестках в суд? – спросила я самым строгим из всех голосов, на который только была способна.

Однако вопрос все равно прозвучал вяло. Безынициативно как-то. Поэтому я придвинулась вплотную к девушке… Кстати, как ее зовут?

– Кстати, – сказала я, – как вас зовут?

– Людмила… – прошептала девушка.

Инициатива явно была на моей стороне.

Я скомкала в ладони ворот кофты квартиросъемщицы. Это был мой коронный прием. Когда такая безобидная (с виду) особа берет кого-нибудь за грудки – у этого кого-нибудь в голове всегда появляются мысли о том, что внешность обманчива. А это дезориентирует.