После помолвки он предложил мне переехать к нему, но я не смогла, хотя часто ночевала у него, вместо того чтобы возвращаться к Эду и Джиджи. Мне нравилось его уютное жилище, теплый красный кирпич и деревянные балки под потолком, но я была не готова расстаться с собственным домом и назваными родителями, которые столько для меня значили. Другого дома я не знала, и они были моей единственной защитой. Теперь я благодарна Блайт за то, что она отодвинула свадьбу на год, еще и по этой причине. У меня будет время привыкнуть, подготовить себя к тому, чтобы жить с Гэбриелом, проводить вместе дни и ночи. Довериться ему настолько, чтобы не стесняться своих криков, когда снятся кошмары про кровь и трупы.

Кошмары ли это или воспоминания? Я стараюсь думать, что все кончится хорошо, но в глубине души таится вечный страх: что я оставила там, в прошлой жизни? Это как переходить мост, забыв, что осталось за спиной. А если я вспомню, от чего бежала?

Блайт надела жемчужные серьги-гвоздики и оглядела себя в зеркале туалетного столика. Тонкие морщинки в уголках глаз и одна небольшая между бровей, предвестники старения, стали чуть заметнее, чем в прошлом году. Еще несколько лет, и к ней прилипнет избитая фраза: «Видно, она была чудо как хороша в молодости». Многие ее подруги кололи себе ботокс и филлеры и были довольны, но Блайт этим не интересовалась. Обладая прекрасной кожей от природы, в макияже она довольствовалась каплей автозагара, прозрачно-розовым блеском для губ и, по особым случаям, тушью. Во всем ее облике читалась какая-то легкость: свободная одежда из натуральных тканей, распущенные волнистые волосы без следов укладки, подтянутость и грация в движениях. Иными словами, перед вами была женщина, которая чувствует себя свободно, и вы чувствовали себя свободно в ее компании. «Мне всегда страшно нравилось это качество», – говорил Тед.

Блайт взглянула на часы – до выхода оставалось несколько минут.

– Ты скоро, дорогая? – позвала она Хейли, которая ночевала у них дома и сейчас одевалась наверху.

– Иду, – отозвалась дочь.

В десять часов им предстояло встретиться с Эддисон в «Шанталь Морган Кутюр». Когда Блайт предложила выбраться туда, Эддисон сначала запротестовала. Ей не хотелось тратить массу денег на свадебный наряд, который пригодится только однажды. Зато коллега надоумила ее обратиться в прокат одежды. Нельзя сказать, что Блайт претила бережливость; она знала, что многие молодые женщины охотно берут наряды напрокат. Почему нет. Но свадебное платье – особый случай, и она готова купить Эддисон любое, какое ей понравится, только никаких прокатов.

По ступенькам вприпрыжку спустилась Хейли, чьи короткие светлые волосы еще не вполне просохли. Она была высокой и стройной, как мать, и надела темно-синий комбинезон, из-за чего казалась еще выше.

Блайт взяла сумку со столика в холле и направилась к двери.

– Пойдем, не хочу опаздывать.

– Я сгораю от нетерпения, – Хейли села в машину и пристегнулась. – Интересно, какое платье она выберет?

– Хотела бы я, чтобы у Эддисон была хоть четверть твоего энтузиазма, – сказала Блайт, тронув машину с места.

Хейли посмотрела на мать.

– Эддисон не слишком явно показывает свои чувства, мама, ты же знаешь. Это не значит, что ей все равно.

– Боюсь, мне трудно ее понять. Предполагается, что это один из счастливейших периодов в жизни молодой женщины. Она должна сиять от удовольствия. Дарси сияла бы, – сказала Блайт, не отрывая взгляда от дороги.

– Мам, – произнесла Хейли с упреком, – перестань. Гэбриел не женится на Дарси. Он любит Эддисон. Не понимаю, что тебя так мучает.

Блайт крепче сжала руль, но не ответила. Хейли права насчет Эддисон. Может, у нее и нет жизнерадостности Дарси, но откуда ей взяться, учитывая все, что она выстрадала. Если быть честной, нужно признать, что Эддисон обладает большой внутренней силой и даже мужеством, которые заслуживают восхищения. Сравнивать ее с Дарси несправедливо.

– А платье подружки невесты вы с Эддисон не обсуждали? – сменила тему Блайт.

– Она только сказала выбрать что-нибудь такое, что мне захочется надеть снова. Не какую-нибудь вычурную тряпку, боже упаси. Но я подожду, пока она выберет свое.

Блайт промолчала. Хейли будет помогать Эддисон одна. Блайт недоумевала, как можно два года прожить в Филадельфии и не познакомиться ни с кем достаточно близко, чтобы пригласить на свадьбу. Что это говорит о способности Эддисон ладить с людьми?

Остаток их короткой поездки Блайт избегала щекотливых тем, а когда они вошли в салон, с одобрением отметила, что Эддисон уже там и разговаривает с владелицей Филиппой Морган.

– А вот и они, – сказала Филиппа, поворачиваясь навстречу вошедшим. – Доброе утро, миссис Оливер. Мы с Эддисон как раз обсуждали, каким она представляет себе стиль платья.

– Пожалуйста, зовите меня Блайт. Это моя дочь Хейли.

Блайт сделала шаг вперед, чтобы обнять Эддисон:

– Привет, милая.

– Спасибо, что все организовали, Блайт, – сказала Эддисон, – это очень любезно с вашей стороны.

– Отлично! Могу я предложить вам кофе или чай? Или, может быть, воды? – щебетала Филиппа.

– Мне не нужно, спасибо, – ответила Эддисон.

Блайт махнула рукой.

– Может быть, позже. Давайте начнем?

– Великолепно. Ну вот, как я уже сказала, мы с Эддисон успели обменяться парой слов о стиле платья, какие модели ей хотелось бы посмотреть. Присаживайтесь, а я пока отведу будущую невесту в примерочную.

Филиппа повернулась к Эддисон.

– С длинным рукавом, верно?

Та кивнула, и Филиппа обратилась к Блайт:

– Скоро мы вам покажемся.

Через несколько минут Филиппа с торжеством вплыла в комнату.

– Предлагаем вашему вниманию первое платье.

Появилась Эддисон и ступила на подиум. Элегантное шелковое платье от Каролины Эрреры со спадающим сзади шлейфом заставило мать и дочь ахнуть. Оно село ровно по фигуре, и Эддисон выглядела головокружительно красивой.

– О боже, – наконец выговорила Блайт. – Не уверена, что нужно мерить что-то еще.

– Фантастика, – подхватила Хейли. – Выглядишь умопомрачительно.

– Я… я не знаю, – сказала Эддисон, вертясь и разглядывая себя со всех сторон.

Сойдя с подиума, она приблизилась к Блайт и тихо произнесла:

– Оно такое дорогое. Я даже не хотела мерить, но Филиппа настаивала.

– И была права. Тебе идеально подходит.

– Но это почти девять тысяч долларов, – с ужасом шепнула Эддисон. – Вряд ли я смогу комфортно чувствовать себя в платье, которое столько стоит.

Побороть раздражение было нелегко, но Блайт совладала с собой.