Низко, почти над крышей, прошел самолет, натужно ревя моторами. «Бомбовоз!» – понял Михаил. Вот ведь, и угораздило же его на аэродром бомбардировщиков сесть. Обычно они от передовой дальше базируются, чем истребители. Еще ведь и спросят – а почему так далеко залетел? Коли истребитель, так и искал бы свой аэродром! Что тут ответишь? Что планшета с картой на трофейном самолете не было, да сумерки, в которых сориентироваться трудно? «Вот так и умрешь ты, Миша, в прошлом времени, да еще позорной смертью предателя и немецкого шпиона, не успев даже повоевать толком, – с горечью подумал он. – Да нет, кое-какой ущерб врагу все-таки нанес», – утешая себя, вспоминал он события прошедшего дня. – Несколько врагов убил, склад с горючим сжег, немецкий истребитель к своим перегнал. Так что свой вклад – пусть и маленький – в будущую победу он уже внес. Может быть, на секунду, на миг, но общую победу он приблизил. А с этим и умирать не так страшно.

Загремел засов.

– Выходи! Руки за спину, иди вперед.

Михаила завели в ту же комнату к уже знакомому лейтенанту.

– Будешь продолжать врать или сознаешься?

– Я правду сказал, добавить нечего.

Лейтенант кивнул. Конвоир сзади ударил Михаила прикладом винтовки под колени. Пилот упал, а конвоир принялся его пинать сапогами. На каждый удар тело отзывалось острой болью.

– Хорош! – приказал лейтенант. – Садись!

Михаил, преодолевая боль в избитом теле, уселся на табуретку, с трудом удерживая равновесие. Нижняя губа его распухла и кровила, левый глаз заплыл.

Лейтенант направил свет настольной лампы в лицо пилоту.

– Рассказывай – только правду! Будешь врать, все зубы выбью, сука! Чего с вами, гнидами, церемониться? Все равно к стенке поставим!

– Говорить ничего не буду. Все равно вы мне не верите, – едва выговорил Михаил.

– Нет, будешь говорить! – заорал лейтенант. Он вытащил из стола пистолет и сунул его под нос пилоту. – Или ты говоришь правду, или я тебя сейчас пристрелю!

– Пострелять захотелось? – Михаил сплюнул на пол. Пол окрасился кровью. – Ты бы лучше на передовую сходил.

Лейтенант пистолетом ударил Михаила по скуле. Сильно ударил, аж голова мотнулась в сторону.

В коридоре послышались шаги. Дверь распахнулась, и вошел военный. В каком он был звании, Михаил понять не смог, но сквозь розовую пелену разглядел на петлицах по две шпалы.

Не обращая внимания на окровавленного Михаила, военный встревоженно сказал:

– Немцы прорвались, танки сюда прут. Километров двадцать осталось.

Лейтенант вскочил.

– У меня подследственный.

– А мне начхать! Собирайте документы и готовьтесь к передислокации.

– Есть! – Лейтенант козырнул. – А этого куда?

Военный бросил беглый взгляд на Михаила.

– Летчик?

– Так точно! – едва шевеля разбитыми губами, выговорил Михаил.

– За что в особом отделе?

Вмешался лейтенант.

– Сел на наш аэродром на немецком истребителе. Говорит – из восьмого ИАП, сбили над захваченной территорией. Сумел угнать «мессер».

В глазах военного промелькнуло удивление.

– На «Сб» летал когда-нибудь?

– Никак нет.

– Вот что, лейтенант, заберу я его у тебя. У меня два бомбардировщика без экипажей стоят.

– Так не положено, он проверку пройти должен.

– Ты в его полк звонил?

– Связи нет.

– А документы?

– В порядке.

– Потом, позже разберешься. Как там тебя? – Этот вопрос был уже адресован Михаилу.

– Борисов. Старшина Борисов.

– Пошли со мной.

Военный вышел, Михаил – за ним.

Ни конвоир, ни лейтенант не сделали даже попытки остановить его.

– Вот что, старшина. У меня потери большие, вчера два экипажа на земле погибли, при бомбежке. А самолеты их целехоньки. Ну не жечь же исправную технику? Коли ты с немецким истребителем разобрался, думаю, с «Сб» управишься. Механика я тебе дам, моторы он запустит. На первой машине я полечу – вместе со штурманом, ты за мной держись.

– Слушаюсь, товарищ комполка.

– Глаз-то видит? Управишься?

– Управлюсь – жить охота.

– Это ты правильно сказал. Лейтенант наш совсем с катушек слетел. Ему одни враги да предатели вокруг мерещатся. Насмерть забьет.

Они прошли к стоянке самолетов.

– Вот твой стоит. Михайлов! Ты где?

– Туточки я, товарищ майор.

– Нашел я пилота – истребителя. На «Сб» он не летал, но летчик боевой.

– А как же…

– А вот так! Нет у меня других пилотов. Двигатели ему запустишь. Штурмана тоже нет, за мной лететь будете.

Комполка направился к соседнему самолету.

– Товарищ пилот, извините, не знаю вашего звания, – обратился механик к Михаилу.

– Старшина. Старшина Борисов Сергей, – представился Михаил.

– Старшина Михайлов Петр, – протянул руку механик.

– Ну вот и познакомились, – пожал Михаил руку механику. – Показывай, как тут и что.

Откинув фонарь, они заглянули в пилотскую кабину. Тускло светились лампы подсветки.

Михаил уселся в пилотское кресло. Механик запустил левый двигатель, потом – правый, осмотрел приборы. Михаил внимательно наблюдал за его действиями.

Двигатели работали ровно.

– Движки-то новые, перед самой войной поменяли, – вздохнул механик.

Температура масла, головок цилиндров – все было в норме. Соседний «Сб» тоже прогревал двигатели.

– Сергей…

Михаил пропустил обращение мимо ушей.

– Сергей! – повысил голос механик.

– Извини, в кабине осматриваюсь, – спохватился Михаил. – «Чуть не прокололся! Надо откликаться на Сергея, коли уж так случилось».

– Ты на чем летал раньше?

– На «кукурузнике», – ляпнул было Михаил и чуть язык себе не откусил. Не было в те годы «Ан-2».

– А, на «По-2»!

– А еще на чем?

– На «И-16», – соврал Михаил. Все-таки по документам он – истребитель.

– Это ты на «мессере» вчера сел?

– Я, – вздохнул Михаил.

– Механики да техники уже оглядели «немца». Слух прошел – фриц заблудился, а это, оказывается, ты.

– За что и попал в Особый отдел.

– Лезь в самолет.

Петр забрался на место штурмана.