(154-й день войны.)

В группе некоторые товарищи жалуются на слабость. У Михайловского выпало два зуба. Тарасенков тоже говорит о слабости. Еще один наш писатель потерял семь зубов… Надо достать витаминов для группы. Слабость объяснима: паек уменьшился — мяса почти нет, нет овощей и минимум жиров.

Немцы начали новый удар на Москву. Гитлер в приказе требует: «Любой ценой разделаться с Москвой».

Но опыт борьбы у нас возрос. Усилились и средства обороны.

Надо ждать новой трудной десятидневки…

Англичане начали удар в Ливии (по слабейшему звену держав «оси»: Италии).

На Тихом океане кризисные дни. Возможна война: США, Англия — Япония.

Записана на пленку моя речь к гражданам и бойцам Ленинграда об обстановке.

Новое задание: шесть страниц радиоречи «Выстоим!».

Читал «Красную звезду» от 20 ноября: жестокие бои на московском и на южном направлениях. (Напряженное внимание к событиям…)

На тихвинском направлении противник нами сдержан и отбрасывается.

Битва Германии и России происходит на фронте протяжением более двух тысяч миль.

Англичане делают главным образом свои дела…

23 ноября 1941 года.

(155-й день войны.)

С утра — обстрел. В 6 утра слушал радио. Видимо, оставлен город Калинин. Ожесточенный бой — на калининском, волоколамском, тульском направлениях. Битва за Москву в новой фазе. Устоять!

Сумрачный день, мягкая погода…

Рудный в Москве, Леонид Соболев в Ульяновске (?!). Зачем? Можно его вызвать в Балтфлот. Мирошниченко на Ладоге.

Огневой налет… Осколки бьют по дому… Сумерки… Света нет. Беседуем о литературном типаже. (Пародии на Голодного, Пастернака, Кирсанова и т. п.) Перебираем литературные характеристики, случаи из жизни писателей… Пахнуло московским литературным бытом…

К шести вечера дали свет.

Школьники получают: 125 граммов хлеба в день; на десять дней: 200 граммов крупы, 100 граммов растительного масла, 100 граммов мяса, 50 граммов сахара и 150 граммов кондитерских изделий (или суп в столовой — 8раз). Выдается не очень регулярно. Крупу, масло, мясо почти не дают.

Некоторых выручает дуранда[6] — размолотая и смешанная с содой и солью плюс немного кофе и цитрамона (из аптеки!) плюс картофельная мука. Ее хватит еще на месяц. Иные запаслись отрубями…

Слушал речь Михаила Ивановича Калинина.

Мысли о родной Москве — о будущем…

В 9.30 вечера передавали по радио мою речь об осаде Ленинграда, об общей обстановке и о враге.

В военно-морских частях — концерты при свечах. У артистов от недоедания кружится голова; они дают по три концерта в день.

24 ноября 1941 года.

(156-й день войны.)

Жесточайшие бои на московском направлении. Успехи на Юге. Разгром нескольких немецких дивизий. Видимо, предстоит еще неделя — десять дней сильных боев за Москву. Местами противник продвинулся. Но будут контрудары — в нужный момент.

22 ноября в ЦО напечатан наш очерк «Богатыри Балтики».

Весь день в группе. Продумали тезисы и вопросы к совещанию писателей. Надо дать очерк о «Кирове»[7] в «Правду» к 1 декабря.

Беседовал с Тарасенковым о работе: больше тенденций к казарменному положению, связи, — и творческой дружбы!

Написал письмо (с оказией) к С. К.: простое, душевное — о нашем быте, настроениях, об ощущении осады города.

Из газет: разгром группировки немцев под Ростовом (несколько дивизий); взято более 100 орудий, враг отброшен на 60 километров.

8 вечера. Слушаю по радио передовую статью «Правды». Сражение за Москву разгорелось с новой силой, на отдельных участках положение напряженное. Мы сумеем преодолеть опасность! Враг лезет, так как боится наших резервных армий и «потока» снабжения из США и Англии.

25 ноября 1941 года.

(157-й день войны.)

В утренних сводках есть кое-что хорошее, но на московском направлении — пока «напряженно».

Еду на минный заградитель. Краткая беседа. Мой доклад о войне. Два часа слушали отлично, не обращая внимания на воздушные тревоги.

Поехал в группу. Составили план до 1 февраля 1942 года.

Обед: суп, два ломтика хлеба, немного каши.

В салоне штаба — керосиновая лампа, а на мраморных лестницах дома тьма и блуждающие огоньки спичек.

Из Казани письмо от 20 октября (!) от С. К. Рад, что она так понимает мои очерки в ЦО…

Вечер… Тревога… Бомбежка на Каляевой… Мимо… Света нет, работаю при свече — планы, статьи и письма.

Думы о работе. О боже, как наши писатели непрофессиональны!.. Нервничаю, порой ругаю, требую… Пишут кашеобразно, небрежно, нет инициативы, нет страсти и хватки…

26 ноября 1941 года.