Бизоны потрясены. Большой бизон говорит: «Ну, если ты можешь сделать это для своего отца, то почему бы тебе не сделать это для нас? Мы покажем тебе наш танец, и ты станцуешь его и оживишь убитых тобой бизонов, и так мы заключим с тобой договор».

Таков основной древний договор между животными и охотниками, который осуществляется через магические ритуалы поклонения. А началось все с того, что сделала та молодая женщина, – она связала два мира. Существует множество подобных мифов: о жене зверя, ставшей частью его племени и связующим звеном между этими двумя мирами, в конце концов добывая пищу. За которой придут мужчины.

По мнению Фробениуса, это объясняет смысл пронзительного крика пигмейской женщины: в ее власти призвать животных, чтобы они сами пришли, позволили себя убить, и потом снова оживить их. Она несет в себе рождение и возрождение на протяжении всего жизненного пути.

В большинстве мифологий, первобытных или принадлежащих высокоразвитым цивилизациям, божества воплощают энергии природы, которые играют первостепенную роль, а божества – второстепенную. Энергетические силы природы присутствуют в окружающем мире, но и внутри нас тоже, поскольку мы – часть природы. Поэтому, медитируя о божестве, вы медитируете силами своего духа и своей души и с участием внешних сил. Практически во всех мировых религиях можно обнаружить (за редким исключением), что цель индивида заключается в том, чтобы привести себя в соответствие с природой, в том числе со своей собственной. В этом – основа и физического, и душевного здоровья. Вот это в наших традициях и называется природными религиями, чьи божества не являются истиной в последней инстанции; они просто отсылают нас к неким духовным энергиям. Поэтому если понимать мифологию должным образом, то объект поклонения не будет окончательной истиной; объект поклонения – всего лишь персонификация внутренней энергии человека, и отношение к мифологии может развиваться по двум направлениям – сознательному и тому, которое учитывает духовный потенциал самого индивида.

Если мифология не сводится к поклонению божеству, то что она вообще такое? Для того чтобы понять мифологию, нужно верить в истинность и непогрешимость божества. И конечно, здесь возникает проблема в области, которую мы обозначаем как монотеистические религии. Господь непостижим, ведь он – истина в последней инстанции. И вся религия сводится к взаимоотношениям людей с богом. Но как только вы откроете тайну бога и осознаете, что он является воплощением некой силы, то и себя самого вы откроете как другое воплощение и носителя этой силы. В подобной системе вы можете произнести нечто похожее на Чхандогья-упанишаду:[23] Tat tvam asi (То ты еси).[24] Если бог абсолютно непостижим, то подобная мысль – ересь.

Поскольку мы, дети библейской традиции, собираемся обсуждать язычников, то должны понимать, что они не идолопоклонники. В действительности оказывается, что идолопоклонники – это как раз мы, перепутавшие символ с тем, что он обозначает. Я полагаю, что в глубине души все мы понимаем, что это и есть идолопоклонство, и потому всех вокруг обзываем идолопоклонниками, настаивая, чтобы они верили подобно нам, чтобы мы могли убедить себя в том, что с нашей-то мифологией все в порядке.

Я считаю, что мифология – это «религия других людей», предполагая, что наша отличается от той, в которую верят они. А религия, с моей точки зрения, – это «неверно понятая мифология». Заблуждение заключается в том, что символ перепутали с тем, что он обозначает. Поэтому все важные исторические события должны иметь для нас значение лишь как символы наших внутренних сил.

Приходя в церковь, вы видите распятие, и оно, без сомнения, изображает именно то, что случилось с Иисусом из Назарета в день его казни. Сначала его судил Пилат, потом его прибили к кресту гвоздями и так далее, вплоть до момента, когда Иисуса положили в могилу. То, что происходит после похорон, не показано в цепи реальных событий – это Воскресение. А вскоре после этого произойдет еще одно событие – вознесение в рай.

Если все это воспринимать буквально, то у нас возникает проблема. Прочитайте современную книгу по физике и задайте себе вопрос: а куда же именно делся Христос? Ведь даже двигаясь со скоростью света, он еще не покинул нашу галактику. И тогда мы понимаем, что нет такого физически существующего места, куда могло бы отправиться его физическое тело. «Так все это – неправда», – думаем мы и теряем веру, утрачиваем свои символы.

Когда символ интерпретируется буквально, вы не понимаете истинного смысла его послания. Символ, который должен был бы открыть нам глубины нашей собственной внутренней жизни, утрачен, и туда не пробиться. Поэтому про миф часто говорят, что это – «неправда». Но мифы, в том смысле, который нахожу в них я, хранят в себе глубинную мудрость жизни. Вот это я и собираюсь здесь обсуждать: не столько историю Богини, а тайну нашей собственной души, которую можно понять с ее помощью.

В мифологиях скотоводов существуют собственные традиции и внутренняя система, поэтому их божество олицетворяет энергию племени, мифологию конкретных людей. У различных племен – разные персонажи. Нам уже не кажется, что они сильно отличаются друг от друга, но представители племен считают, что они разные. В целом, божество, которое покровительствует племени, играет второстепенную роль по сравнению с великими природными божествами.

Семиты сами верили и оставили это верование нам, что верховное божество их племени – это единственный бог. Я пытался понять, отчего это так. Читая предыдущее издание очень хорошей книги, посвященной архаичному мышлению, «Что было до философии», написанной Генри Франкфортом и другими авторами,[25] я пришел к некоторым выводам. В заключительной главе Франкфорт предположил, что если ты живешь в пустыне, то не испытываешь особого почтения к матери Богине; ты целиком зависишь от племени, и тогда племенной бог становится важнейшей фигурой.

Отсюда возникает очень странная проблема: если силы, что мы рассматриваем, это силы природы, то мы можем отправиться из Греции в Индию и там сказать: «Кого вы зовете Индрой, мы у себя называем Зевсом». Солдаты Александра Македонского сразу же сообразили, кто такие индийские боги. Те, кто остался в Бактрии в качестве наместников и правителей, приняли индийских богов, потому что это были те же самые боги, что и у них, просто под другими именами. В шестой книге «Галльских войн» Юлий Цезарь рассуждает о местных религиях покоренных галлов, но обозначает местных богов римскими именами, поэтому мы никак не можем понять, о ком он говорит.[26] Это явление известно как синкретизм, именно так и устроены многие мировые религии. В индуизме синкретизм чрезвычайно развит, и у буддистов с этим тоже нет никаких проблем. У древнеегипетских жрецов синкретизм был развит настолько, что когда, наконец, произошло объединение маленьких деревень вдоль Нила в огромную империю, два царства – Северный и Южный Египет – смогли без труда объединить свои религии. Поэтому величайший миф об Исиде, Небетхет и Осирисе – это совмещение нескольких мифологий, но все они гармонично сочетаются друг с другом.