Ничего. Никакой реакции. Пора переходить ко второму пункту.

— Я собираюсь вас раздеть, — предупредил он. — Снять мокрую одежду, хорошо?

Она что-то неразборчиво пробормотала. Впрочем, это не имело значения. Если оставить ее в мокром, она умрет.

Джесс немедленно принялся за дело. Усадил Сиенну. Она уронила голову, уткнувшись лицом ему в шею. Он подсунул руку под ее майку и потянул майку вверх. Кожа под его ладонью была холодна как лед.

Ничего хорошего.

Надо было сразу же переодеть ее вместо того, чтобы терять бесценное время, размышляя о том, что ему совсем ни к чему такая ответственность.

Ее кожа была очень гладкой. Он не мог не отметить это.

Вытащить руки из рукавов было несколько сложнее, но и с этим Джесс справился. Мокрая майка полетела на пол.

О черт, как же она хороша!

Никакого бюстгальтера, как он и думал. Чуть приподнятые соски. Но неяркие. Нежные. Бледные. Невинно-розовые.

Ложь! Ничего в ней нет невинного.

Сжав зубы, Джесс отвел глаза и посмотрел на джинсы Сиенны. Ну, помочь избавиться ей от джинсов легче легкого.

Он ошибся.

Над «молнией» джинсы были застегнуты на две маленькие пуговицы. Эти пуговички из-за того, что ткань намокла, никак не хотели поддаваться его большим пальцам. Но и с этим он наконец справился и дернул за «молнию».

Сиенна что-то промычала. Он взглянул на ее лицо и заметил, как дрогнули ресницы.

— Мисс Каммингс, вы меня слышите?

Никакого ответа. Ладно. С одеждой пора заканчивать. Джесс не понимал, почему его это так волновало. Он был обучен правилам оказания первой помощи. И перед ним просто жертва гипотермии. Сейчас она не женщина. А он — не мужчина.

Но когда Джесс подсунул руку под спину Сиенны, приподнимая бедра, в его голове вспыхнул яркий образ. Он представил, что делает то же самое, но в другой ситуации. Поднимает ее. Снимает с нее джинсы…

Его руки застыли.

Он, словно наяву, видел ее лицо с румянцем наслаждения. Ее глаза, открытые и жадные. Ее губы, шепчущие его имя. Руки, протянутые к нему. Джинсы, спускающиеся все ниже и ниже по ее длинным ногам, являя…

Белые хлопковые трусики.

Белые трусики, выглядевшие так же невинно, как и розовые соски.

Боже, как она прекрасна! Как женственна. А он, он…

Стон вырвался из его горла. Что за сукин сын! Завелся при виде женщины, лежащей без сознания.

Джесс подложил под спину Сиенны подушки и, движимый чувством вины, накрыл еще одним одеялом.

Все правильно. Но диван успел промокнуть. Ничего хорошего. Пришлось взять ее на руки и отнести в спальню. В доме было еще четыре спальни, но он так и не обставил их после того, как ушла Линда.

Зачем?

Джесс жил один.

Ни женщин. Ни друзей. Ни гостей. Это его выбор.

Широкая кровать была накрыта черным покрывалом. Он откинул его в сторону и уложил женщину, натянув одеяло до самого подбородка. Она пошевелилась, ее лицо порозовело.

Наконец-то.

Теперь ее нужно напоить сладким чаем. Но сначала он должен позаботиться о себе, сбросить мокрые джинсы и надеть что-нибудь сухое. Вряд ли он поможет гостье, если заболеет сам.

Джесс снял кожаную ленту, удерживающую волосы, и стер полотенцем черные полосы с лица. Коготь ястреба подпрыгивал на его груди, когда он стягивал джинсы. Из комода он вытащил трикотажные спортивные брюки и надел их.

Сиенна Каммингс наконец открыла глаза. Джесс с облегчением вздохнул.

— Слава богу, — сказал он. — Вы очнулись.

Глаза ее были затуманены. Кончик языка скользил по пересохшим губам.

— Кто?.. Где?..

Спутанное сознание — обычное дело при гипотермии. Если ты давно живешь в горах, тебе это хорошо известно.

Джесс присел рядом.

— С вами все в порядке, — произнес он ровным голосом, желая успокоить женщину. — Вы просто потеряли сознание. Дождь и все такое…

Она повернула голову, огляделась. Потом снова посмотрела на него.

— Скала, — пробормотала Сиенна. — Священный камень…

— Верно.

— Молния.

— Да.

— Дождь. Холод. Ужасный холод…

По ее телу вновь пробежала дрожь. Достаточно разговоров. Она еще не согрелась.

— Слушайте, — начал Джесс, — об этом можно поговорить и по…

Засвистел чайник. Сиенна подпрыгнула, словно лань, испуганная пролетевшей над ней стрелой охотника.

— Это всего лишь чайник, — успокоил ее он. — Я приготовлю чай, а потом мы побеседуем. Ладно?

Она не ответила. Ее взгляд медленно скользил по его фигуре. Казалось, Сиенна смотрела фильм. На ее лице одна эмоция сменяла другую. Тревога. Страх. Ужас.

— Боже мой, — бормотала женщина. — Боже… боже мой…

Достаточно. Он должен ее остановить.

— Ну ладно, — пробормотал Джесс. — Успокойтесь…

В ту же секунду в доме погас свет.

Погас сразу. Никакого моргания. Вот только что был, а в следующее мгновение — уже нет. Комната погрузилась в темноту.

Проклятье!

Он должен был предвидеть, что они могут остаться без электричества. Электрические провода лишь относительно более надежны, чем телефонные.

Надо же быть таким идиотом! Он до сих пор не установил генератор! Джесс давно собирался это сделать, но все откладывал и откладывал.

Джесс несколько раз моргнул, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте. Одновременно другие его чувства обострились. Он втянул в себя воздух и ощутил запах ее кожи, похожий на аромат сирени. А потом услышал, как стучат зубы женщины.

Она что, опять начала дрожать?

Джесс придвинулся к ней.

— Прочь от меня!

Сиенна отползла назад.

— Не расходуйте понапрасну энергию, — спокойно посоветовал он.

Сиенна не ответила.

Джесс встал. Сделал глубокий вдох. У него в доме есть свечи. Есть керосиновая лампа. И керосинка. А еще — сумасшедшая женщина, которую, возможно, свет и горячий чай приведут в чувство.

— Оставайтесь на месте, — распорядился он. — Я сейчас вернусь.

У него ушло несколько минут на то, чтобы найти лампу и керосинку среди охотничьего снаряжения. Со спичками было проще: они лежали в ящике кухонного стола. Джесс достал толстую свечу из буфета. Зажег ее.

— Ну вот, — сказал он удовлетворенно, вернувшись в спальню. — Все устроилось…

В комнате никого было.