— О, Публий, счастлив вновь тебя видеть! — произнес я.

Я ничуть не кривил душой. Сердце мое всегда радуется при виде шрамов, оставленных моим клинком на отвратительной роже врага.

— Сестра сказала мне, что ты вернулся.

Казалось, каждое слово, которое произносит Клодий, становится у него поперек горла. Можно было подумать, что он вот-вот задохнется. Красные, налитые кровью глаза его едва не метали молнии. Цезарь предостерегающе положил руку ему на плечо.

— Не будем выходить из границ благопристойности, — с улыбкой сказал он. — Не забывайте, мы в доме Метелла.

Его прикосновение, слова и улыбка возымели свое действие. Злобные огни, полыхавшие в глазах Клодия, погасли, румянец сошел с его щек. Не произнося ни слова, он кивнул. Все это было в высшей степени удивительно. Я даже предположил бы, что Клодий боится Цезаря, не будь сама мысль об этом абсурдна. Мне оставалось лишь теряться в догадках, однако этот незначительный случай укрепил меня во мнении, которое я пронес через много лет. Я понял, что не желаю видеть улыбку Юлия Цезаря, обращенную ко мне.

Мой родственник Метелл Кретик, стоявший поблизости, стал свидетелем неприятной сцены. Пытаясь разрядить обстановку, он затеял разговор.

— Неудивительно, что Деций забыл о дате проведения ритуала, — заметил он. — Думаю, в подобном положении оказался не только он. Наш календарь полон ошибок и неточностей. А ведь следить за календарем — твоя обязанность, Гай Юлий. Почему бы тебе не привести его в порядок?

В Риме мы живем по лунному календарю, а так как количество дней в году не соответствует лунным циклам, в календаре возникают искажения. Чтобы исправить их, каждые несколько лет верховный понтифик вынужден добавлять к календарному году дополнительный месяц. Со времен своего избрания Цезарь ни разу не уделил внимания этой проблеме. Скорее всего, причиной тому была самая заурядная лень.

— Этот нелепый устаревший календарь не стоит хлопот, — заявил Цезарь. — Я намерен провести радикальную календарную реформу, после которой не будет надобности возиться с добавочным месяцем.

Отличное решение для лентяя, отметил я про себя, а вслух спросил:

— И каким же образом ты намерен провести эту реформу?

— Соберу лучших астрономов и математиков и поручу им составить толковый календарь, в котором количество месяцев будет всегда оставаться постоянным. Я думаю, это вполне возможно, если исходить из убеждения, что не все месяцы имеют одинаковое количество дней, и количество этих дней не имеет отношения к лунным циклам.

— Мне подобный подход представляется чересчур смелым, — заявил Кретик.

Признаюсь, тогда я счел, что Цезарь просто-напросто набивает себе цену грандиозными планами. Но несколько лет спустя он осуществил свое намерение, и у нас действительно появился удобный календарь. Даже человек, подобный Цезарю, способен иногда совершить нечто разумное и полезное.

К этому времени прихвостни Клодия увели его прочь. Скорее всего, кто-то, возможно его заботливая сестра, пустил слух, что нас с Клодием не следует оставлять в обществе друг друга. Что ж, с подобным лишением я вполне готов был смириться. Ожидая появления Целера, я убедился в одном обстоятельстве, которое заметил еще вчера на Форуме. Моя популярность среди так называемых публиканов, или откупщиков, чрезвычайно возросла. В большинстве своем откупщики, вившиеся вокруг меня роем, принадлежали к классу всадников и сколотили себе капитал на строительных подрядах и прочих выгодных контрактах. Все они горели желанием завязать со мной знакомство и назойливо осведомлялись о здоровье отца. Учитывая, что заключение контрактов на общественные работы находится именно в ведении цензора, в усиленном внимании этих господ к моей персоне не было ничего удивительного. Намеки на то, что, замолвив словечко перед отцом за того или иного откупщика, я обеспечу себе щедрые подарки к Сатурналиям, сыпались на меня со всех сторон. Судя по всему, скоро вынужденная бедность, вошедшая у меня в привычку, останется в прошлом, усмехнулся я про себя.

Уверяю вас, все эти разговоры отнюдь не служили проявлением коррупции, хотя наш нынешний принцепс, доведись ему их услышать, выдвинул бы именно такое обвинение. Всем известно, Первый гражданин любит сотрясать воздух заявлениями о том, что римская государственная система прогнила насквозь и что его «реформы» положат конец коррупции. По своему обыкновению, он занимается самообманом. Все его так называемые «реформы» имеют одну только цель — создать условия, при которых ничто не помешает нашему поборнику справедливости захапать себе жирный кусок с каждой взятки.

Размышляя обо всем этом и краем уха прислушиваясь к пылким заверениям в преданности, в которых рассыпался передо мной некий владелец каменоломни, я обнаружил, что ноги сами несут меня к тесному кружку, центром которого был Клодий. Слух у меня острый, и я никогда не упускаю возможности подслушать какой-нибудь важный разговор, особенно если предполагаю, что собеседники обсуждают подробности моего грядущего убийства. На этот раз, впрочем, речь шла отнюдь не о моей драгоценной персоне.

— Все-таки любопытно, чем женщины занимаются во время этой церемонии?

Судя по скабрезному тону Клодия, он строил на сей счет самые непристойные предположения. Должен признать, что и сам я нередко задавался подобным вопросом.

— Всякий знатный супруг в Риме желал бы это знать, — изрек один из друзей Клодия.

Судя по его тревожному взгляду, мысль о таинственном обряде, который его жена собирается справлять ближайшей ночью, не давала ему покоя.

— Но ведь они не могут слишком далеко зайти, верно? — подал голос какой-то незнакомый мне юноша. — Я хочу сказать, там соберутся только женщины, и значит…

Бедняга осекся, заметив, что все остальные взирают на него с презрительными ухмылками, явно не одобряя подобной неискушенности.

— Бьюсь об заклад, на то, что там происходит, стоит посмотреть! — заявил Клодий.

Я с трудом подавил желание огреть его по голове вазой или чем-нибудь в этом роде. Даже звук его голоса был мне противен. То, о чем он говорил, не имело значения. Я мог прийти в ярость, даже слыша, как Клодий рассуждает о погоде.

— Стоит посмотреть? — переспросил самый старший и, вероятно, наиболее мудрый из собеседников. — Не уверен, что мужчине стоит платить за подобное зрелище собственной жизнью. А цена именно такова.

Появление Целера, громко приветствовавшего гостей, положило конец разговору. Подойдя ко мне, он положил руку на мое плечо, тем самым давая понять, что хочет поговорить со мной с глазу на глаз. Все прочие посетители благовоспитанно отошли в сторону.

— Деций, я хочу, чтобы сегодня ты посетил Мамерция Капитона и выяснил, каковы его намерения. Его политическое значение ничтожно, но в точности то же самое можно сказать и про девятерых из десяти консулов. К тому же он человек, с которым всегда можно договориться, иными словами, он легко поддается влиянию. Будучи представителем рода Эмилиев, он относится к числу римских граждан, которые по знатности происхождения уступают лишь богам. Полагаю, мне не найти более подходящего коллеги. О том, что он собирается бороться за должность консула, я слышал не раз. Узнай, согласен ли он заключить со мной союз. Но при этом отчетливо дай понять — союз этот возможен лишь при условии, что я буду старшим коллегой.