Кроме того, учитывая антитеррористическую истерию, царившую в последнее время в Соединенных Штатах, полицейские непременно проверят его сотовый и установят все звонки, которые он сделал. И даже несмотря на то, что он использовал телефоны третьих лиц и телефонные коммутаторы, расположенные в других странах, нельзя было исключить возможность — хотя и достаточно отдаленную — того, что им удастся протянуть ниточку от него к Жаку Бертрану в Цюрихе и баронессе, которая теперь ожидает его в Лондоне. А вот этого допустить он не имел права, особенно сейчас, когда их европейские часы неумолимо отсчитывают оставшиеся в его распоряжении секунды.

Его сумка осталась в поезде, но с этим он поделать уже ничего не мог. Со временем полицейские, переворошив горы разбросанного по вагонам багажа, конечно, найдут ее и обнаружат среди содержимого смену белья, «ругер», две запасные обоймы по одиннадцать патронов в каждой, авиабилет до Лондона, его американский паспорт, а также три совершенно одинаковых ключа от депозитной банковской ячейки, лежащих в прозрачном полиэтиленовом пакетике.

Реймонд уже жалел о том, что взял с собой «ругер». Билет не мог сказать следователям ни о чем, такими же бесполезными для них окажутся и ключи. На них не было ничего, кроме логотипа изготовившей их бельгийской фирмы и номера банковской ячейки — 8989. Те люди, у которых он их забрал и которых затем убил в Сан-Франциско, Мехико и Чикаго, сами не имели понятия, где находится ячейка. В этом он абсолютно не сомневался, поскольку перед тем, как прикончить каждого из них, заставил испытать боль, достаточно сильную, чтобы хоть кто-то сумел вытерпеть ее и не выдать того, что знал и что хотел узнать от них Реймонд. Пусть ключи ему заполучить удалось, но информации сейчас было не больше, чем в самом начале своего путешествия — только то, что ячейка находится в каком-то французском банке. Сведения эти имели первостепенное значение, поскольку без них ключи не имели никакой ценности. Получение их перед возвращением в Лондон сделало его поездку в Лос-Анджелес в тысячу раз важнее, но полиции это, к счастью, было неведомо.

Значит, остается только его паспорт, а поскольку по этому документу Реймонду уже удалось въехать в страну, выехать из нее и снова въехать, полицейские, по всей видимости, придут к выводу, что он настоящий. И тогда магнитная полоса… Если у них хватит ума сложить воедино различные факты, они сообразят, что он находился в Сан-Франциско и Мехико в дни, когда там произошли убийства, а накануне того дня, когда убийства произошли в Чикаго, вернулся в США из Мехико через Даллас. Но это лишь в том случае, если они располагают информацией обо всех этих преступлениях. Впрочем, допустить такое было сложно — убийства произошли совсем недавно и в отдаленных друг от друга городах. Кроме того, разбираться в хаосе вещей, рассыпавшихся по всем вагонам, после того как кондуктор привел в действие систему экстренного торможения, полицейские будут очень долго, и именно время Реймонд хотел выиграть сейчас, избавляясь от всего, что могло выдать его. Если Донлана поймают, он скажет полицейским, что все его документы остались в поезде, и будет надеяться на то, что ему, перепуганному до полусмерти заложнику, поверят на слово и отпустят раньше, чем будет обнаружена его сумка.

8.57

— Зеленый пикап, — сообщил Донлан, в очередной раз поглядев в зеркало заднего вида.

Обернувшись, Реймонд увидел ехавший позади «додж». Машина находилась примерно в половине мили от их «тойоты», но это расстояние быстро сокращалось.

— Вон они! — завопил Бэррон.

Непрерывно сигналя, он еще больше увеличил скорость. Обогнав «бьюик» справа, он резко перестроился перед его капотом и продолжал движение со все большей скоростью. Хэллидей поднес к губам рацию.

— Рыжий!

— Да, Джимми. — Голос Макклэтчи слышался ясно и отчетливо.

— Мы уже видим его. Едем на восток по Цезаря Чавеса, только что проехали Северную Лорену.

В двух кварталах впереди белая «тойота» резко вильнула влево, пересекла несколько рядов и, едва не зацепив автобус, свернула в боковую улицу.

— Держись! — крикнул Джон, обогнул «фольксваген-жук», благополучно пересек встречный поток и нырнул в ту же улицу, что и Донлан.

Хэллидей снова поднес к губам рацию:

— Мы свернули на Дитм… Береги-и-ись!!!

Прямо на них мчалась «тойота», они видели сидящего за рулем Донлана. Левую руку с кольтом он высунул из окна. Бэррон вывернул руль, и их пикап вильнул вправо.

Бах! Бах! Бах!

Детективы пригнули голову, и тут же лобовое стекло «доджа» взорвалось и разлетелось на тысячу кусков, а сама машина запрыгнула правыми колесами на тротуар. Джон отреагировал молниеносно, вывернув руль до предела, он развернул машину на сто восемьдесят градусов и погнался за «тойотой».

— По нам стреляли, но мы в порядке! — кричал Джимми в переговорное устройство. — Преступник едет обратно на Чавеса, а вас-то где носит.

Донлан, гнавший машину впереди них, обогнал мини-грузовичок, грубо подрезал его и ушел в сторону.

— Свернул на Эзра! — прокричал в рацию Хэллидей. В отдалении послышались сирены. «Тойота» впереди сбавила скорость, сделала еще один правый поворот, затем повернула налево.

— Там тупик! — восторженно завопил Джон.

— Точно!

Бэррон тоже притормозил и увидел, что преследуемая ими машина пробила деревянные ворота и въехала прямо в заброшенное здание бывшего многоэтажного паркинга.

— Все, попался, сволочь! — торжествующе объявил он.

9.08

Бэррон остановил лишившийся лобового стекла «додж» перед самыми воротами здания паркинга, блокировав таким образом выезд оттуда, а уже через секунду друг за другом подлетели еще четыре патрульные полицейские машины.

— Бэррон, Хэллидей, бригада пять-два! — Джон высунул в окно руку со значком. — Оцепить территорию, перекрыть все входы и выходы!

— Уже делаем, — послышался из рации голос Рыжего.

Голубой «форд» Макклэтчи стоял прямо позади них. Затем к нему подкатил автомобиль, в котором сидели Ли и Вальпараисо.

На площадку перед зданием продолжали прибывать все новые и новые патрульные машины.

Миновав висевшее у ворот объявление: «ЗАКРЫТО ДО АПРЕЛЯ В СВЯЗИ С РЕКОНСТРУКЦИЕЙ», Бэррон загнал пикап в пустое гаражное здание. Джимми нажал на кнопку рации:

— Рыжий, здание — на реконструкции, значит, тут могут быть рабочие. Может, проверим?

— Сейчас все выясним.

Бэррон остановил машину. Размеченные краской места для парковки машин кое-где освещались лампами дневного света и через равные промежутки были разделены бетонными колоннами.

Прошла минута, другая. Наконец рация ожила: из нее вновь послышался голос Рыжего:

— Рабочие проводят какую-то акцию протеста, поэтому вот уже пару недель здесь нет ни души. Продолжайте, но будьте предельно осторожны.