— Что это… за… Я тут не останусь! — челюсть отвисает. Осматриваю так называемую комнату. Мне жутко. Страшно. Я что в фильм ужасов попала?

Комната большая, просторная. Огромная кровать. Зеркала. Красивая мебель. В конце дверь в ванную комнату. Все необходимое для жизни и… алые стены. Такой сочный цвет, что режет по глазам. А вокруг развешены картины. Плотно. Без стиля. Я бы даже сказала наляпаны.

От взгляда на эти полотна тошнота подступает к горлу. На каждой изображены убитые животные. Кровь. Перекошенная о боли мордочка. Неизвестный художник, талантливо и чудовищно передает последние мучения несчастных. Все настолько реалистично, что я ощущаю их боль. Пропитываюсь атмосферой страха и страданий.

И в завершение, в разных концах комнаты висят головы диких животных. Не настоящие. Не чучела. Кажется, пластик. Но снова все выполнено так реалистично до мурашек. Кажется, будто вот только сейчас эти головы отрезали и повесили на стену.

Шайна стоит на пороге. Наблюдает за моей реакцией.

— Дом ведь большой. Можно меня поселить в другую комнату? — смотрю на нее умоляющим взглядом. Ужас все сильнее сковывает. Течет по венам. Алый цвет застилает глаза.

— А тебе разве не нравится? — смотрит изучающее. Каждую мою эмоцию ловит. — Ты ведь любишь охоту.

— Что за бред. Никогда не любила. Считаю подобное кощунством, — фыркнула. Меня аж передернуло от подобных заявлений.

— Странно, — пожимает плечами.

— Так можно другую комнату?

— Нет. Пока ты останешься здесь, — слышу металл в мелодичном голосе.

— Тут невозможно жить!

Проходит в комнату. Явно игнорирует мою последнюю реплику. Надавливает на кнопочку возле уродливого муляжа головы. Двери в стене разъезжаются.

— Тут твои наряды. Если по размеру что-то не подойдет. Скажи. Заменим.

Вещи действительно красивые. Качественные. Я сроду таких не носила. Всегда экономила. Старалась покупать на распродажах. Да и что подешевле. Полагая, что деньги нам с Джеком понадобятся в будущем. И опять же мой новый гардероб, вплоть до нижнего белья — это все оттенки красного.

— А других цветов, что не существует? Не люблю я красный цвет. Или у вас тут дресс-код особенный?

— Он только для тебя. Мы одеваемся во что хотим.

— И чем я заслужила сию привилегию? — меня начинает колотить. Нервы сдают.

— Спросишь сама у Рэймонда, — Шайна кажется не замечает моего состояния. Ведет себя как ни в чем не бывало.

Понимаю, что от нее мне ничего не добиться. Она только выполняет указания. Проводит первую экскурсию. Решила подойти с другой стороны. Больше узнать о необычных порядках этого дома. И о странном оборотне, которого уже начинала тихо ненавидеть.

— Ты ведь человек?

— Хм… — задумалась на долю секунды. — Да, можно сказать человек, — радужные глаза заискрились. Странная она. Нечто в ней настораживает.

— А другая… жена? — вспомнила тот черный коридор. По коже пробежала стая мурашек. Надеюсь, мне не придется лично встретиться с той, как там ее Кат… а не важно.

— Волчица.

Мда… жуть. В горле пересохло. Слишком много впечатлений и потрясений сразу.

— Ты ведь очень красивая девушка. Зачем ты все это терпишь? Зачем ломаешь свою жизнь?

— Я счастлива, — улыбается такой светлой улыбкой. Столько искренности. — Иной судьбы не желаю.

— Допускаю, ты любишь мужа. Но ведь ты делишь его с другой? Встречаешь меня третью. А любовь она предполагает союз двоих, — мне хотелось понять мировоззрение девушки, по доброй воле согласившейся делить мужа.

— Любовь многогранная, Вивьен. Ты описала лишь одну из ее форм, — смотрит на меня, склонив голову. — А ведь чувство не уместить в рамки. Муж не лжет мне. Не изменяет. Я знаю, где он и с кем. По мне, так это лучше, чем измены в обычном браке. Где не прекращается череда случайных связей. Постоянная ложь. А когда все по обоюдному согласию. Честно. Это иная форма доверия.

— Настоящая любовь — это когда тебе нужен лишь один человек. Другие перестают существовать.

— А на практике? Где ты подобное встречала? Сама ведь в своем предыдущем браке, спокойно закрывала глаза на измены мужа. Проще было обманываться, что у вас все хорошо.

— Джек мне не изме… — тут осекаюсь. Разве могу я говорить с уверенностью, после тех фраз. После его поступка. Могу ли я назвать наш союз любовью? Нет… уже не могу…

— Людям свойственно осуждать, то что они не могут понять, — подходит к столику у кровати, наливает из графина коричневую жидкость. — Выпей, Вивьен, поможет успокоиться.

Смотрю с недоверием. Не подсыпали ли они мне чего?

— Не бойся. Никто тебя травить не обирается, — озвучивает мои страхи. И этот радужный взгляд, под ним ощущаю себя зверьком под наблюдением в лаборатории.

— Но все же непонятно, — принимаю из рук чашку, — Насколько мне известно, волки обычно верны одной, избранной. А тут… — замолкаю, не зная, как корректней выразится. Не хочется сразу портить отношения с единственным человеком, который хотя бы на меня не смотрит, словно прибить готов и разговаривает вполне адекватно. Отвечает на вопросы.

— В идеальных условиях да. Но истинную найти не каждому суждено. Если ее нет, то законы стаи разрешают иметь несколько самок. Чтобы компенсировать отсутствие истинной. При условии, что волк сможет сделать счастливой каждую.

— А если истинная все же находится? Потом? — Рискнула сделать глоток. Отвар оказался вкусным. Даже дышать стало немного легче. — Когда он уже обзавелся женами?

— Тогда обычно волк отпускает жен. Обеспечив им безбедную жизнь, — в радужных глазах промелькнула тревога. И тут же исчезла. — Но бывают и исключения.

— И ты готова терпеть, третью, потом четвертую и так до бесконечности? — нет, мне никогда не принять и не понять подобного.

— Нет, конечно, — улыбается. — Рэймонд вполне доволен нами. Мы прошли тщательный отбор. Много усилий приложили, чтобы занять место подле него. Если Катарина — удовлетворяет его черноту, то я — отражение светлой стороны. Когда он хочет нечто более жесткое, звериное отправляется к Катарине. За нежностью ко мне. Все идеально у нас, мы в полной мере заменили ему истинную, — по тону голоса, я понимала, она не лукавит. Искреннее так считает, — поэтому надобности в новых женах нет. Наш союз совершенен. — Тогда зачем вам я? Отпустите меня. Живите втроем. И я пожелаю вам счастья!

— Ты замыкающее звено. Так распорядилась судьба, — снова в голосе проскальзывает жесткость. Безапелляционный вердикт.

— А если он найдет истинную и пошлет вас всех? — не сдержалась. Никогда не смирюсь с подобным положением. Я готова бороться.

— В случае с Рэймондом — это невозможно, — вздергивает подбородок. Замыкается в себе. Понимаю, минуты откровенности закончились. — Приятного отдыха, Вивьен. Я распоряжусь, чтобы тебе принесли пищу.