– Прошу внимания! Похоже, тучи впереди сгущаются. Скоро нас немного потрясет.

Фрэнки позеленела и отстегнула ремень.

– Вы в порядке? – спросил Харрисон.

– Мне надо в туалет.

Когда она вернулась, лицо у нее было решительное. Зажегся сигнал, возвещающий о необходимости пристегнуться. Самолет начало потряхивать, но Фрэнки упрямо смотрела на монитор и продолжала говорить. Маленький самолет швыряло в воздухе, как игрушку.

– Если хотите, можем отдохнуть, – предложил Харрисон. – Подождем, пока шторм не прекратится.

– Нет, давайте продолжим, – помотала головой Фрэнки, сжимая подлокотник побелевшими пальцами.

Через сорок пять минут они закончили обсуждение, а затем снова пробежались по списку, чтобы убедиться, что не упустили ничего важного.

Фрэнки потерла лоб и спросила:

– Как насчет собрания акционеров? Оно должно занять понедельник и вторник, верно? А среда зарезервирована на случай, если потребуется утрясти детали.

Она достала из папки расписание.

– Нет, мы должны решить все за два дня, – возразил Харрисон.

– Да, вы правы. – Она вздохнула и потерла глаза. – Прошу прощения. У меня в голове все перепуталось.

Он почувствовал себя виноватым.

– Вы устали. Неделя выдалась длинная.

– Да. – Фрэнки прижала ладони к вискам. – Наверное, лучше прилечь.

– Вы плохо себя чувствуете?

– Все хорошо. Просто… – Ее взгляд стал затуманенным. – Я приняла лекарство, которое мне дала сестра, чтобы легче было перенести турбулентность. Мне кажется…

– Где таблетки?

– В моей сумочке.

Харрисон покопался в сумке. Нашел таблетки.

Прочитал инструкцию. Это было снотворное.

– Вы их раньше принимали?

– Нет. Я не предполагала, что лекарство так на меня подействует. – Фрэнки закрыла глаза. – Может, стоит выпить кофе?

– Сколько вы приняли таблеток?

– Только одну. Но голова у меня такая легкая-легкая.

Он негромко выругался.

– Лекарство будет действовать несколько часов. Вам необходимо лечь.

– Лучше кофе.

Харрисон расстегнул свой ремень безопасности, встал и отстегнул Фрэнки.

– Еще не разрешили расстегивать ремни…

– Помолчите.

Он поднял Фрэнки. Для женщины с такими формами она оказалась на удивление легкой. Нести ее не составило бы труда, если бы пол не качался у него под ногами. Фрэнки вцепилась в его плечи с силой, выдавшей ее страх, и задрожала.

Прижимая ее к груди, Харрисон добрался до спальни и положил женщину на кровать. В эту секунду самолет тряхнуло, и он, не удержавшись на ногах, очутился рядом с ней. Фрэнки испуганно вскрикнула. Харрисон мягко сказал:

– Все хорошо.

Самолет выровнялся.

Она сглотнула:

– Что-то не верится.

– Так, небольшая встряска.

– Да уж, небольшая. – Фрэнки смотрела на него широко раскрытыми глазами. – Не оставляйте меня! – вырвалось у нее.

– Не могу, даже если бы хотел.

Он бросил взгляд в иллюминатор. За окном царила тьма, изредка прорезаемая сполохами.

Франческа притянула его к себе.

– Пожалуйста! – жалобно всхлипнула она.

Харрисон сдался. Обняв женщину, он стал ждать, когда шторм утихнет. От нее исходили аромат апельсина и запах, присущий только ей одной, – головокружительная смесь невинности и страсти. Некоторое время самолет летел ровно. Франческа перестала дрожать. Харрисон попытался вспомнить, когда в последний раз он вот так успокаивал женщину. Ответ нашелся быстро. Это было семь лет назад, когда ушла Сюзанна.

Шторм стихал. А его тело включилось, откликаясь на тепло и мягкость тела Франчески.

Харрисон разжал руки и встал. Глаза Фрэнки открылись.

– Кажется, проясняется. – Она положила голову на подушку и вытянула ноги.

Харрисон отвернулся и зашагал к двери, чтобы не поддаться соблазну.

Вернувшись в салон, он пристегнул ремень и повернул голову к иллюминатору. Похоже, он влип.

Фрэнки проснулась с неприятным ощущением. Что-то было не так. Голова ее была тяжелой, мысли путались.

Свет резал глаза. Она зажмурилась. Должно быть, она забыла задернуть жалюзи.

Услышав какой-то звук, Фрэнки нахмурилась. Неужели в доме напротив снова начался ремонт? Затем возникло ощущение, что она куда-то проваливается. Молодая женщина открыла глаза. Свет струился в небольшие овальные окна, в которых виднелось голубое небо. Она не в своей спальне, вспомнила Фрэнки. Она в самолете «Грант индастриз», летящем в Лондон.

Ее взгляд упал на часы. Восемь утра. О боже!

В голове замелькали воспоминания. Ночь… Ужасающий раскат грома и молния… Самолет немилосердно трясет… Таблетка, которую она приняла по совету сестры…

О нет! Сердце Фрэнки замерло. То, что последовало за этим, вспоминать не хотелось. Босс принес ее сюда, потому что она была близка к обмороку. Он положил ее на кровать. Обнимал ее…

Фрэнки спрятала лицо в подушку. Она вцепилась в него, не желая с ним расстаться. Совсем не похоже на сильную независимую женщину, какой она себя считала. И Харрисон стал свидетелем этого.

Краска залила ее лицо. Тесса никогда бы не поставила себя в такое положение. Она могла сохранить хладнокровие в любой ситуации.

Фрэнки поспешно встала и постаралась привести одежду и себя в порядок. Впрочем, придется переодеться и заново нанести макияж.

Она вышла в салон.

В безупречной голубой рубашке, галстуке и брюках Харрисон выглядел свежим и отдохнувшим. Через спинку соседнего кресла был перекинут пиджак. Готов к бою с Леонидом Аристовым.

Он взглянул на Фрэнки:

– Вам лучше?

– Приношу свои извинения за прошлую ночь. Я понятия не имела, что таблетка так подействует.

Харрисон махнул рукой.

– Забудьте. Не ваша вина, что начался шторм. – Он посмотрел на часы. – Самолет приземлится через час. Если хотите принять душ и переодеться, у вас есть время.

Фрэнки отчаянно хотелось объяснить, что она совсем не такая, какой он видел ее вчера, но Харрисон уткнулся в документы.

Она вернулась в ванную, чтобы принять душ и снова стать профессионалом, которому все по плечу.

Они без происшествий приземлились в аэропорту, откуда машина доставила их в отель. Харрисону было не до роскоши «Чатсфилда». Его мысли были целиком поглощены предстоящей встречей с Леонидом Аристовым.