Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Простите меня за излишние подробности, просто я восхищена и счастлива. Я бы хотела поглотить в себя это место, или стать им, чтобы прочувствовать каждый уголок, каждый узелок на сетке-рабице. Еще никогда и нигде моя душа так не резонировала с окружающей обстановкой. А когда мы выходим на улицу, в темноте уже горят уличные фонари и вывески. Красиво! И кафе тоже сверкает множеством огоньков гирлянд. Уже на подходе к широкой веранде я чую запах выпечки и понимаю, что очень голодна.
Тетя Сулико как всегда сидит за самым дальним столиком с бумагами, пересчитывает выручку, и что-то помечает в мятой тетради. Как всегда в своем сальном халате, и в очках на веревочке на кончике огромного грузинского носа. Завидев нас, она машет рукой. Мы забираемся на барные стулья и просим пива. Девушка бармен без вопросов наливает нам, мы расплачиваемся, и вздыхаем.
— Мы почти самые первые, — говорит Нэнси. — Можно поработать над репутацией. Чтоб было больше клиентов.
— Это каким образом? — спрашиваю я.
— Мы перебьем клиентов у Тамары, и у ее страшных подруг. Наработаем базу, и горя знать не будем.
— Мне это нравится, — говорит Анюта.
Я заказываю немного поесть, так как пиво на голодный желудок — не лучший вариант. Как всегда я ухожу в себя, но это хорошая эскапация, не связанная с расстройствами или разочарованием. Анюта не раз подмечала, что я очень депрессивная, и намекала на прием к платному психотерапевту. Возможно она права, но у меня не хватает сил быть веселой и ко всему участной как она. Нэнси же просто скучает. Или делает вид, будто ему по жизни скучно.
***
Утром мы просто валяемся и копаемся в телефонах: каждый в своем мирке. Я удаляю сообщение от Олега, а Нэнси опять разводит какого-то бедолагу на деньги. Хочется пить, и я думаю о том, чтобы купить несколько бутылок воды впрок. Ночью мы к своему сожалению выяснили, что чайник в номере сломан.
Я спускаюсь вниз, и застаю за ресепшен Валюшу — очень приятную девушку, которая работает здесь уже четвертый год. Она спрашивает, как у меня дела, и с удивлением я обнаруживаю, что дела у меня хорошо. Мы немного болтаем, и я спрашиваю, можно ли будет поработать нам втроем горничными, если будет нужно. И Валюша оставляет заметку в своем журнале, и улыбается. Для шлюхи она немного простовата, но если вывести ее простоту в абсолют, это бы имело спрос.
Как и со мной. Нэнси и Анюта помогли превратить мои комплексы в достоинства. В школе меня дразнили альбиносом и пучеглазой, но Анюта высветлила мне волосы еще больше, а Нэнси научил наносить тушь так, чтобы был эффект паучьих лапок. Поначалу, из-за наивных глаз я действительно была похожа на Бэмби, но с каждым клиентом взгляд как будто становился острее и одновременно томней. Я работала над мимикой, и сделав брови домиком, и чуть приоткрыв рот, и на полном серьезе думала назвать себя Твигги, но в самом звучании было что-то не так. Оно было мужским.
Возвращаюсь в номер. Застаю Анюту на полу с нитками и иголками. Опять пришивает всякое блестящее дерьмо к своей юбке, и ноет, что из бусин у нее остался только жемчуг, который почему-то на юбке трескается и превращается в пыль. Нэнси выдает свое фирменное "пипяу", закатывает глаза, и красит ногти. Я роюсь в сумке, чтобы найти книгу, которую начала читать еще в последние дни на квартире у Олега. Странная книга про отношения между художницей, айтишником, и бродягой. Читаю, но из-за болтовни сбиваюсь.
— Заткнитесь, я читаю.
— Ты хоть умеешь? — спрашивает Нэнси.
— Так же как и ты умеешь стряхивать мочу с члена.
— Спасибо тебе, подруга. Очень приятно, что ты меня поддерживаешь, и не напоминаешь о моем уродстве.
— Обращайся, — говорю я, и читаю дальше.
— Зато у тебя нет месячных, — говорит Анюта.
— Интересно, на улице холодно? — вслух думает Нэнси.
До кучи телефон начинает разрываться от звонков Олега, и я блокирую его, стираю номер, вырываю с корнями мысли о нем, и о том, что с ним вроде как стабильно. Вечером, если повезет найти клиента, я смою сожаления о нем спермой, смету тысячными купюрами прочь от своей души.
***
Да, вечером мы готовимся к работе. Выбираем наряды, крутимся у зеркала, и одалживаем друг другу косметику. Анюта уходит в душ, и через пару минут возвращается со словами:
— Ну вот я подмыла свою "девочку", и теперь чувствую себя гораздо лучше.
— Ты и в старости будешь называть свою пизду "девочкой"? — спрашиваю я, замерев с помадой.
— К кормилице надо относиться с почтением, как к богу. — говорит Анюта, вытирая волосы, — И не будешь ты знать молочницу, и прочую дрянь.
— И не будет знать триппера мой "мальчик", — говорит Нэнси хмуря брови, и думая, верно ли он подметил, или опять ошибся в диагнозах. Бедный мальчик! Если бы я могла, я бы сделала его красивой девушкой, я бы отдала ему свое тело, и благословила на месячные и роды. Он полноправно заслужил быть девушкой, нежели чем я.
И в полном параде, мы идем к заправке. Одетые тепло, но и одновременно говоряще, что мы шлюхи. Тот, кто едет сюда за развлечениями, поймет, кто мы такие.
9
Достаточно придерживаться нескольких правил, чтобы не попасть в беду, и выйти из машины целой и невредимой.
Во-первых: всегда торгуй собой с кем-то, а не в одиночестве. Обзаведись подругой, которая будет стоять с тобой, и которая сможет записать номера тачки клиента, и скинуть их Давыдихе. Всегда говори насколько ты уезжаешь, а если задерживаешься, то предупреди Давыдиху, дабы она не переживала. Это правило не относится к клиенту, который ради секса снимает номер.
Во-вторых: деньги вперед, и никак иначе. Если мужик артачится,
