— Давайте поговорим… о ваших делах, — беззаботно согласилась с оратором, все еще сидя на столе и счищая с единственного платья прилипшую вареную репку. При этом во все глаза (второй глаз к тому времени открылся) пялилась на своего похитителя.

Напротив меня величественно восседал высокий худощавый мужчина в роскошном бархатном костюме а-ля «Генрих Восьмой».

На вид мозгляк, хотя его подбитые ватином плечи и широкие рукава частично скрыли этот довольно-таки существенный для мужского пола недостаток. Лицо породистое, узкое. Хитрые, близко посаженные глазки темно-карего цвета, маленькие и блестящие, вместе с узким подбородком и большим горбатым носом создавали картину мелкого грызуна. Ну, пасюка такого молоденького или мыши-переростка. На лице застывшее выражение ехидства.

Когда слегка ехидная усмешка сползает, открывая истинное лицо графа, то наружу мельком иногда выплывает глубинная суть этого человека. А суть… глянешь — полночи икаться будет. Не приведи Господи! Как говорят: «Глаза — зеркало души»? Ну так выражение глаз графа в определенные моменты становится расчетливым, жестоким и холодным. Как зеркало в потемках — ничего не видно, но очень страшно. Душа убийцы. Такому палец в рот не клади. Зарежет маму с папой и не поморщится.

— Милая, ответь на один интересный вопрос…

Всего только один? Многозначительное начало. От такого жди грандиозных пакостей.

Я зажмурила глаза и сразу приготовилась решительно отказываться от заманчивого предложения стать чьей-то любовницей.

— …Как ты смотришь на замужество? — вкрадчиво поинтересовался Алфонсус, одним глазом присматривая за мной, а вторым любуясь на красивый зеленый камень в кольце на указательном пальце. Он на него даже подышал благоговейно и вытер потом о камзол.

С трудом подавив в себе порыв попросить разрешения тоже вытереть грязные руки о его камзол… И вообще — использовать его одежку вместо носового платка… Я быстро передумала: слишком много золотой вышивки — моську на камзоле оставишь и лишишь человека последней привлекательности. Представляете графа с моей физиономией спереди вместо ордена? Жуть!

Моя интуиция ожидала от Альфика пакостей? — она была права! От «радостного» известия мои глаза немедленно широко открылись. Мало того, прямо скажем — их выпучило!

Я поежилась от своих мыслей и задумалась:

— Тайм-аут! Беру минуту на размышление! Это серьезный вопрос, требующий вдумчивого рассмотрения… — Следом: — А кто жених?..

— Кто жених, кто жених… Ты вот сначала признайся, как на духу: замуж хочешь? — начал играть со мной в русскую рулетку граф.

С нормальными женщинами играть на «слабо» или проверять интуицию станет только дурак, но графу о подобных тонкостях, по всей видимости, никогда не рассказывали. А я в азартные игры сама не играла и другим не советовала, поэтому срезала его поползновения под корень:

— А поговорить? Жениха показать?..

Граф занервничал.

У меня замельтешило в глазах от резких движений, бликов графских драгоценностей и ярких тканей. Справляясь с приступом головокружения, я расправила широкую юбку и уселась на столе в позу полулотоса. Расставила руки в стороны, сложив колечком указательный и большой пальцы, замычала: «О-ом-м!» — и впала в нирвану.

— Милая, тебе сказочно повезло! Дурнушка вроде тебя и мечтать не смеет о подобной участи! — бесцеремонно влез в мои мантры надоедливый голос графа. Его маразм крепчал: — Ты выйдешь замуж за принца!

Атас! Вздрогнув от неожиданности, я свалилась со стола и крепко приложилась головой об пол. Высокородный прыщ или рехнулся на старости лет, или прокисшими сигарами обкурился. Не иначе.

Или жестоко издевается…

— За ко-ого? — с трудом распутавшись из сложной позы «под столом с ногами узлом», переспросила я и вылезла наружу, демонстративно ковыряясь в ухе.

Мои волосы торчали дыбом, в голове после экстремальной поездки и последующей баталии до сих пор гудело. Я чувствовала себя кикиморой, той, что «из лесу, вестимо!», и, в общем, была абсолютно не расположена к изощренным издевательствам посторонних.

— За принца!!! — патетично воскликнул граф, глядя на меня безумно счастливыми глазами, как будто только что ему отвалили миллион «оленей» и гарантированный доступ в рай.

— Мне еще нет тридцати! — уверенно отвергла я заманчивое предложение, твердо памятуя — бесплатный сыр бывает только в мышеловке.

— При чем тут возраст? — не понял дремучий мужчина.

— Как при чем?! — терпеливо ответила я и старательно запела, слегка кочевряжась: — «Если даже вам немного за тридцать, Есть надежда выйти замуж за принца!»[5]А мне еще далеко до этого благословенного возраста!

Граф замер, глупо моргая.

Наверно, пытался уложить в аристократическом мозгу мою незатейливую девичью логику. Но то ли у него у самого с логикой наблюдался некоторый дефицит, то ли день был критический: Луна не сошлась с Марсом, и Марс ушел к Венере; то ли еще почему… В общем, Алфонсус внезапно активировался и заорал клюнутым в одно место петухом:

— Я сказал, выйдешь — и точка!

— Мне больше нравится запятая… — скромно потупилась я. — У нее хвостик есть, и она оставляет еще много недосказанного пространства!

— МОЛЧАТЬ! — завопил аристократ, показывая свой норов. — Как я сказал, так и будет!

— Ладно, — не стала усугублять я скверное положение и попробовала зайти с другой стороны: — А у вас что, свои принцессы закончились? Кстати, где?

— Нет, — мрачно сказал граф, вздыхая так звучно, что мне стало страшно. Что-то было в этом от рева голодного тигра. После благородный господин чуть-чуть взял себя в руки, успокоился и, поправляя примявшуюся кружевную манжету, нехотя продолжил: — Принцессы в Глеховии не закончились… Она сбежала, зараза такая!

— А я тут при чем? — задала резонный вопрос, совершенно не понимая, чем смогу помочь в данной ситуации.

— При том! — отрезал его светлость. Мужчина снова уселся в кресло и передвинул его, чтобы видеть меня, с удобством устроившуюся на полу. — Ты ее заменишь!

— Кто? Я??! — У меня в голове зашкалило от подобной дурости. Ну вот сколько надо было выхлестать неразбавленной сивухи в том трактире, чтобы до такой глупости додуматься! Он бы еще удумал меня уговаривать феей на полставки подработать! С топором! Вечно у этих барчуков все не как у людей!

— Нет, я! — снова начал пускать ноздрями пар Алфонсус.

— А вам пойдет! — аккуратно подольстилась к нему.

— И ты зараза! — резюмировал граф. — Все рыжие — заразы!

Положим, согласна… Но вслух ему не скажу! Нечего снабжать врагов важной информацией!

— Да? — Я расслабленно задумалась над древним, как мир, генетическим исследованием: «Влияние на характер цвета волосяного покрова». Уже чуть было не попросила бумаги — тезисы записывать, но меня перебили.