— Отчего же?

— Он теперь совершенно точно знает, что некий русский инженер Верховцев погиб вовсе не случайно и не от взрыва своего же детища. А единственная дочь Игнатьева, была помощницей этого инженера. То есть, могла также погибнуть.

— Но ведь не погибла же, — с недоумением вскинул брови старик.

— Эти русские весьма странный народ. Они предпочитают не рациональный подход, а эмоциональный. Она могла пострадать от наших рук, и для него этим все сказано. Воздействовать на него мы не можем. Во-первых, он настороже, и обложился охраной. Во-вторых, его плотно опекает русская контрразведка. А они, в свою очередь, как и их коллеги во всех лидирующих странах, сейчас слишком взвинчены.

— И ты говоришь, что ситуация в России под контролем? Там вот-вот будет налажено производство новых двигателей, и даже автомобилей оснащенных ими. Но тебя куда больше занимает ситуация в других странах.

— Мистер Дайсон, как я уже говорил, при минимальном воздействии с нашей стороны, эта сладкая парочка Пастухов и Кессених сами разорятся. У Игнатьева настоящее звериное чутье на перспективные проекты, и он дистанцировался от своего зятя, не желая влезать в его дела. Он даже комплектующие будет продавать по обычным ценам, без скидок. И коль скоро в это дело не захотел ввязываться даже тесть Пастухова… Тут главное не мешать, и огонь прогорит сам собой.

— Думаешь? — вновь усомнился старик.

— Уверен. Как и в том, что их разорение будет самым лучшим подтверждением бесперспективности данных двигателей. А ввиду того, что кроме этих двоих, иной активности в данном направлении у русских не выявлено, как я и говорил, в России мы все держим под контролем.

— И все же, по-моему ты должен действовать радикально, — поджав губы, высказался старик.

— Раньше вы хотели доставить Пастухова для личной встречи.

— И это стоило нам двух групп в России. Хватит игр. Просто убейте их.

— Не думаю, что это будет правильным. Даже если Пастухов сейчас самолично застрелится, или разобьется насмерть при большом стечении народа, газетчики вновь поднимут визг на весь свет. Понимаю, гибель русских не больно-то трогает европейскую общественность. Но ведь с этим русским купцом немецкий инженер. Тем более, что мы доподлинно знаем, кто именно дирижирует оркестром репортеров. И с их гибелью, механизм продолжит работать. Так что, мы создадим еще одних мучеников, и подбросим масла в огонь.

— Ну и пусть. Плевать. Этих двоих нужно убрать.

— Мистер Дайсон, убить этого Пастухова будет не так чтобы и просто. Это пуганый воробей. Или даже лис, с острыми клыками, не стесняющийся пустить их в дело. И яркое этому подтверждение, ликвидация двух наших групп на русском направлении. Это, если забыть о том, что он является зятем Игнатьева. Признаться, у меня нет желания вешать нам на спину русскую разведку. Война многому научила русских. Нам же, в любом случае, не тягаться с государством.

— И что ты предлагаешь?

— Дадим им год. За это время их идея должна будет прогореть. Если нет, к тому моменту позиции нашей новой группы усилятся, они сумеют подготовить взвешенный удар. К тому же, нам удастся значительно сбавить накал страстей в прессе.

— Значит, выждать?

— Но не сидеть при этом сложа руки, — уточнил Эдвард Аттвуд.

Дайсон открыл коробку с сигарами, взял одну из них и откинулся на спинку кресла. Нет, он не курил. И уже давно. Причем он бросил курить не по рекомендациям врачей, а просто потому, что сам так решил. Но никак не мог отделаться от привычки нюхать сигары. Да и не хотел, по большому счету. Поэтому сигары в его кабинете меняли с завидной регулярностью, чтобы они не выветривались и хранили в себе терпкий аромат табака.

Вот и сейчас, мистер Дайсон с наслаждением втянул носом терпкий аромат, всем своим видом давая понять, что Аттвуда внимательно слушают и он может продолжать. На самом деле, в настоящий момент хозяин кабинета как бы разделился. Одна его часть слушала помощника. Вторая обдумывала другой вопрос.

— Признаться, меня куда больше волнуют американцы, — между тем продолжал Аттвуд. — Если у русских есть только нефть и парочка изобретателей, построивших новый двигатель, то в Америке, хватает как нефти, так и мозгов. Умники со всего света стекаются за океан сплошным потоком. Причем каждым из них владеет навязчивая идея непременно добиться успеха. Разумеется, правительство САСШ, им не оказывает поддержки, но и не мешает. Для финансирования там хватает пронырливых и дальновидных толстосумов. Вот где работы более чем достаточно. Пусть позиции нашего клуба там и достаточно сильны.

— Европейские страны? — возвращая сигару в шкатулку, с задумчивым видом поинтересовался мистер Дайсон.

— Опасения вызывает только Франция и Германия. Остальные в руинах, — пожав плечами, ответил Аттвуд.

— Отсюда я делаю вывод, что тебе нужно за океан.

— Слава Богу, у нас теперь есть Трансатлантические авиалинии. Дирижабль домчит меня до Америки всего за три дня.

— Н-да. Трансатлантические линии, это замечательно, но тебе, пожалуй, больше подойдет Трансевроазиатская авиалиния, — вновь откидываясь на спинку кресла, и скрещивая пальцы на животе, произнес мистер Дайсон.

— …, — Аттвуд, в недоумении посмотрел на своего босса.

— Не понимаешь?

— Нет. Я понял, что вы настаиваете на сосредоточении усилий в России. Но не понимаю при чем тут именно Трансевроазиатская авиалиния.

Год назад таковая была открыта. И пусть рейсы отправлялись только раз в неделю, всем было понятно, что это только начало. Русский Дальний восток постепенно набирал вес и становился все более и более привлекательным. И теперь до Владивостока можно было добраться прямо из Парижа.

— И потом, — продолжил Аттвуд, — мне показалось, что вы признали правильность моих выводов.

— Признаться, Эдвард, от тебя я ожидал большей проницательности. Пойми, в Америке конечно же сосредоточено много мозгов, и они готовы на все, чтобы добиться успеха. Но они только пытаются что-то создать. В России умников пока только двое, но они уже построили свой двигатель. И если из известного нам, правда хотя бы половина… Конечно, то что они прогорят шансы довольно велики. Но мне не хотелось бы рисковать. Насколько я помню, этот самый Пастухов весьма занимательная личность и успел обзавестись целым ворохом врагов. В том числе и в среде уголовников.

— То есть, вы считаете, что мне необходимо отправиться в Сибирь и разыскать тех самых бандитов, с которыми у Пастухова серьезный конфликт. Обеспечить их бегство, и натравить на него.

— Именно.

— Только боюсь, для начала мне придется сделать остановку в Петрограде. Во-первых, нужно будет разыскать следы этих каторжан. А во-вторых, начать компанию в прессе в отношении Пастухова. Нужно будет напомнить обывателям о том, что этот индивид успел поссориться с целой прорвой решительно настроенных людей.