И тут, не выдержав, Эхс ринулся в заросли и там сделал то же, что делала Чекс на тропинке. Кентаврица решит, что это его снова человеческая застенчивость одолела. И вправду одолела, но он убрался подальше от взглядов Чекс еще и для того, чтобы, прежде чем они пойдут дальше, избавиться от свекольной краски стыда.

– По-моему, тебе пора избавляться от этих глупых привычек, – заметила Чекс, пытаясь сорвать пирожок с высокого пирожкового дерева. Она тянулась изо всех сил, так что ее гру.., грудные мышцы оказались на уровне Эхсовых глаз.

Эхс промолчал, потому что сомневался – какую именно глупую привычку кентаврица подразумевает? Если привычку в определенные моменты прятаться подальше, то.., да, он постарается научиться делать это у нее на глазах и не краснея, У людей свои обычаи, у кентавров свои, значит, надо приспосабливаться Чекс протянула ему

пирожок и потянулась за другим.

– Спасибо, – промычал огр, уставившись в землю. Он машинально сжевал пирожок, так и не разобравшись, какая там была начинка.

Они отправились в путь и через час подошли к перекрестку.

– Вот, – радостно крикнула Чекс, вовсе, кажется, не огорченная тем, что раньше этот перекресток проглядела. – Вот тропинка, которую я пропустила!

– Но их тут две, – пожал плечами Эхс. – Одна ведет на север, другая на юг. По какой пойдем?

– Это зависит от того, где находится замок Доброго Волшебника – на севере или на юге?

– Я знаю, что на севере находится Провал, но не знаю, далеко ли, – сказал Эхс. – Если на севере Провал, то…

– То замок Хамфри на юге, – завершила кентаврица. – Ну что ж, давай пойдем на юг, а если там нет замка, ну.., тогда повернем на север. Мне кажется, пройти осталось совсем немного.

И они пошли на юг. Деревья, сначала огромные, затемнявшие тропу густыми тенями, становились все ниже, все тоньше, а солнце припекало все жарче.

– Поскорее бы вода, – вздыхала Чекс. – Я вся вспотела.

Эхс знал, что дамы почему-то любят эту фразу:

«Я вся вспотела», – но он видел, что коричневый мех кентаврицы и в самом деле поблескивает от влаги.

– А ты попробуй помахать крыльями, – предложил он.

– О, прекрасная мысль, – обрадовалась Чекс. – Заодно и потренируюсь.

И кентаврица энергично захлопала крыльями.

* * *

Вскоре они подошли к небольшому озеру. Но тропа не прерывалась, а шла как и прежде, но уже по поверхности воды.

– Неужели тропа может проходить по воде? – удивилась Чекс.

– Если она заколдованная… – с сомнением отозвался Эхс.

– Сейчас проверим, – сказала Чекс и сделала шаг по тропинке.., но передние копыта тут же прошли сквозь прозрачную тропу и с плеском погрузились в воду.

И тут же в озере что-то пробудилось. Что-то громадное и черное стремительно направилось в их сторону, поднимая впереди себя волну.

Кентаврица поспешно отошла назад.

– Давай-ка лучше обойдем вокруг озера, – сказала она. – Может, раньше путешественники и могли проходить по озерной тропе, но теперь это колдовство исчезло.

– Я согласен, – кивнул Эхс.

Они пошли по мелководью в обход, но идти все равно было трудно – прибрежные камышины то и дело цеплялись за ноги, тянули назад. Эхс бил по ним палкой, они с легким шипением отставали, но потом вновь принимались за свое.

– Эхс, мне кажется, что надо как можно быстрее пройти это место, – сказала наконец Чекс. – Земля тут достаточно плотная, значит, я могу повезти тебя, если ты не возражаешь. Могу галопом…

– Согласен, – он передал ей свою палку, а потом, держась за правую руку кентаврицы, взобрался к ней на спину.

– Теперь покрепче держись, – велела она.

Чекс стремительно перешла с шага на бег. Брызги так и летели у нее из-под копыт.

Когда половина пути была пройдена, Чекс повернулась, чтобы взглянуть на него. Эхс был поражен гибкостью ее торса.

– Не лучше ли будет, если ты возьмешь назад свою палку? – спросила кентаврица.

И тут он понял, что ему и в самом деле надо хоть чем-то вооружиться. Какие-то птицы, с виду довольно зловещие, летели в их сторону. Птицы, присматриваясь, изгибали шеи, клювы у них были загнутые и вид очень голодный.

– Если ты сбавишь скорость, я попробую их отогнать, – сказал Эхс.

Кентаврица послушно умерила шаг. У нее тоже была забота – своей палицей она колотила по липучим, мешающим двигаться, камышинам.

Эхс искоса наблюдал за птицами. Он без труда отогнал бы их, если бы они подлетали по одиночке.

Но пятеро хищниц, сложив крылья, пошли в пике. Клювы их, твердые и острые, не обещали ничего хорошего.

– Нет! – крикнул Эхс.

Агрессорши не успели сменить курс. Две из них плюхнулись в воду. Две в отчаянии попытались вновь взмыть в высоту. Пятая сделала кувырок в воздухе и, с трудом изменив курс, просвистела в миллиметре от плеча кентаврицы.

А на глубине в озере вновь зашевелилось что-то и начало приближаться к берегу. Эхс сунул палицу под мышку, покрепче ухватился за гриву кентаврицы и крикнул: «Быстрее!»

Чекс помчалась что было сил, на бегу помогая взмахами крыльев. Наконец они обогнули озеро и вновь вернулись на тропу.

– А здорово у нас с тобой получается, – вновь оказавшись на земле, сказал Эхс. – Ты мчишься на противника, а я его обращаю в бегство.

– Действительно здорово, – согласилась Чекс, – только я очень испугалась.

– Вам, девушкам, положено бояться.

– А вам, юношам, нет?

– Нет, мы ничего не боимся, – усмехнулся Эхс. – А вообще, лучше не будем об этом.

– Ладно, не будем.

Чем больше он узнавал ее, тем сильнее она ему нравилась. Хоть и кентаврица, а его, человека, отлично понимает.

Они шли, шли, и вот перед ними выросла гора.

Тропинка погружалась в нее, должно быть, образуя там, внутри, темный тоннель.

Путники остановились.

– Вроде гора как гора, – сказал Эхс. – Но после драконов и озера мне что-то не по себе.

– Предположим: мы туда войдем…

– Лучше не входить.

– И я так думаю.

– Но как же нам обойти гору? На склонах, смотри, полно древопутан.

– А там вон, повыше, пичужки наши знакомые сидят, – добавила Чекс. – А знаешь, ни этой горы, ни тоннеля не было на той карте, которую моя матушка наЧЕМоданила, точно не было.

– Твоя матушка что? – в недоумении уставился на нее Эхс.

– Ну, мама моя, кентаврица Чем, дала мне эту карту.