— Артиэлла?

— Да, лерната…

— Дельвар, — подсказа я и поморщилась, стоило писклявому голосу скакнуть еще выше.

— Слушаю вас, лерната Дельвар.

— В корзине сидят живые олеандровые ящерицы.

— И?

— И мне надо… отрезать у одной из них лапу?

— А у вас, лерната Дельвар, это вызывает трудности?

— Нет-нет, никаких, — поспешила заверить я. И для пущей убедительности уточнила: — Но ведь останутся три лишние. И хвост.

— Хвосты, кровь и сердца соберут дежурные. Ваша же задача найти еще троих халцедонов, с кем вы бы хотели разделить ящерицу. Других вопросов нет?

— Нет, артиэлла. Благодарю за ответы.

Дис-Рона дернула носом и отошла к лернате с кольцом из графитово-серого халцедона. Сильная. Вероятно, сильнейшая среди серых первогодок. Элита среди недостойных. Вот только меня это мало беспокоит… в отличие от запертых в плетеной темнице ящериц.

В поместье Мак-Моров я готовила зелья. Но там все ингредиенты были уже мертвыми, а зачастую — даже сушеными. И кинуть скрюченный кусочек чего-то темного, бывшего когда-то лапой живого существа, — совсем не то же самое, что отправить в котел только что отрезанную конечность.

Больше не тратя время на раздумья, я поступила так, как считала единственно правильным — бросила силовой поток в корзину, заваливая ту набок, и силой распахнула дверь.

— Дельвар-р-р-р! — взревела Дис-Рона. И впервые за занятие из ее голоса пропали писклявые ноты, уступив место низкому рыку.

Порыв спасти обреченных на смерть созданий, без сомнения, исходил от моего светлого дара. Темным бы и в голову не пришло переживать из-за каких-то ящериц. Сорвать цветок, отрезать лапу или хвост, вспороть крысу, чтобы достать из ее груди еще теплое маленькое сердце, — для истинных детей Лунной империи нет разницы между этими действиями. Я же, несмотря на все попытки стать похожей на темную ведьму, так и не научилась с пренебрежением относиться к чужим жизням. Даже таких крошечных существ.

И вот теперь оставалось не больше двух секунд, чтобы придумать достойное оправдание такому несвойственному для темных порыву. Мелькнувшая идея казалась безумной. Возможно, даже еще более безумной, чем толкнувшая выпустить ящериц из корзины. Но время на раздумья истекло.

В секунду я сплела проклятие пятого уровня и набросила его на себя. В груди болезненно ухнуло, заставив согнуться едва ли не пополам. Во рту пересохло, перед глазами замельтешили черные мушки.

Рядом возникла Дис-Рона и, проведя рукой у меня над макушкой, неодобрительно цыкнула.

— Первый день занятий, — качнула она головой. — Первый, лерната Дельвар! А вы уже умудрились получить проклятие! Очередное пари? — Ответа Дис-Рона явно не ждала, так как продолжила почти без паузы: — Как с вашим низким уровнем дара вам вообще пришла идея согласиться?

— Иногда, магистр, выбора просто не остается, — сипло выдохнула я, все еще борясь с разлившейся в груди тяжестью.

Тонкие губы Дис-Роны стянулись в нитку, но в глубине карих глаз мелькнуло понимание. Нет, не истинного положения дел, а того, на которое я и надеялась, накладывая на себя проклятие.

О травле слабых лернатов, существующей в академии, я узнала года два назад. От Мойры. Здесь это называли «пари»: на выбранную жертву накидывали проклятие и ставили условие, как правило, унизительное. Если жертва его выполняла, то проклятие срабатывало слабо, по силе не превышая пятый уровень влияния. Если же не выполняла — получала откат, как от проклятия четвертого уровня. Более мощное воздействие запрещал устав Академии Полуночи. Но в «пари» главным оставались не муки жертвы, а ее выбор. Что предпочтительнее: выставить себя посмешищем, разозлить магистра, полезть в драку на более сильного лерната или пережить несколько часов боли? На это, собственно, ставки и делались.

— В любом случае, — Дис-Рона одарила меня хмурым взглядом, — ваше нынешнее состояние не является причиной для невыполнения задания. Всем вернуться к работе! — прикрикнула она.

Хлопнув в ладоши, магистр заставила дверь закрыться, а корзину вернуться в вертикальное положение. Успевших разбежаться ящериц сковало невидимым лассо и одну за другой потянуло обратно в плетеную темницу. Я же закусила губу. Неужели все зря?

Не в силах смотреть на машущих в воздухе лапками ящериц, я отвернулась. И внезапно под одним из стеллажей, в углу у дальней стены, заметила робко выглядывающую зеленую мордочку. Из последних сил, еще сильнее закусывая губу, я послала в тот угол заклятие отвода глаз. Теперь, если только ящерица не решит устроить забег по всему помещению, ее не обнаружат.

Ноги внезапно подкосились. Пришлось спешно ухватиться за стол, лишь бы удержать равновесие. А потом улыбнуться повернувшейся на шум лернате. Я не имею права показывать, насколько сильно на меня влияют даже такие простые проклятия. Набрось я подобное на Мойру, она бы, наверное, и не заметила. Отмахнулась бы, как от мухи, и разрушила раньше срока. Но для моей светлой природы темные проклятия — настоящее испытание.

— Эй, — раздался сбоку от меня голос.

Я повернулась и встретилась взглядом с полноватой девушкой в дешевом темно-сером платье. Слишком дешевом, чтобы оставить простор для сомнений. Лерната была из мэлов.

— Лапа нужна? — она кивком головы указала на свой стол.

Судя по всему, пока Дис-Рона меня отчитывала, мэла не теряла времени даром и без особых душевных терзаний добыла ингредиенты.

— Спасибо, — я постаралась улыбнуться дружелюбно. Кажется, получилось — девушка просияла.

С мэлами неохотно общаются из-за их низкого статуса. Кто-то даже в шутку говорит, что их кровь слишком светлая для детей Лунной империи. Так что эта розовощекая девушка в некотором роде тоже изгой.

— Я Ллоса, — представилась она.

— Илэйн.

— Ты как? Сильно ударило? — она с сочувствием посмотрела на меня. Руки ее при этом споро перетирали в ступке семена вигны со слюной бурой лисицы.

— Не особо, — я отмахнулась, принимаясь разбирать на лепестки цветы горянки. — Просто жжется немного.

— Повезло. У меня двоюродному брату как-то так прилетело, что он два дня еле ползал. Потом, когда вернулся домой на зимние праздники, сходил к травнику. Так тот его десять дней настоями отпаивал, чтобы только брат снова мог нормально питаться. После проклятия-то едва тарелку супа мог в себе удержать.

— Сочувствую.

— Да не, очухался давно уже, — отмахнулась Ллоса. — Я это к другому. После того случая Кайлор ударился в изучение блоков и защитных сфер. Хочешь, поговорю с ним? Может, он тебе какую защиту поставит?

— Нет, спасибо, — я снова улыбнулась. — Правда, ерунда.

Ллоса недоверчиво глянула на мое кольцо, но пожала плечами.

— Ну, как знаешь.