Она протянула руку, и он передал ей меч рукоятью вперед.

– Меня всегда поражал вес средневекового оружия, – проговорила Изабелла, принимая меч из его рук. – Я уже держала этот меч в руках прежде и знаю, что он весит не больше трех фунтов, и все же у меня в голове не укладывается, каким образом средневековый воин мог сражаться с его помощью на протяжении нескольких часов. Должно быть, к концу боя воин так уставал, что у него было столько же шансов поранить себя, сколько и противника.

– В те времена воины проводили многие годы в утомительных тренировках, осваивая мастерство владения оружием. Будущих рыцарей этой науке обучали с детства, так как техника здесь играла едва ли не большую роль, чем сила. Почему бы мне самому не отнести меч на место, принцесса? – проговорил Ник, касаясь рукояти пальцами. Рука легла на тонкие пальцы, прикосновение к нежной коже взбудоражило, пробудив давно забытые желания.

– Так вы мне покажете?

Он сглотнул образовавшийся в горле комок, не зная, как реагировать на этот неожиданный вопрос. Показать что?

– Похоже, вы прекрасно разбираетесь в технике боевого фехтования, а мне всегда хотелось этому научиться.

Ну, конечно, все просто. Она всю жизнь провела во дворце, стены которого увешаны старинными доспехами и оружием, и ни разу не ощутила на собственной шкуре, каково это, оказаться в пылу сражения с таким мечом в руке.

– Можно попробовать, принцесса.

Встав у нее за спиной, Ник слегка обнял принцессу, помогая ей правильно держать меч в руках, и ее спина оказалась прижатой к его груди. Запах ее волос, ее дорогих духов будоражил. Слишком много времени прошло с тех пор, когда он последний раз был наедине с женщиной. Из-за проклятия, наложенного Руфиной, Ник мог позволить себе лишь короткие, ни к чему не обязывающие встречи. В конце концов он стал уставать от таких отношений и решил, что лучше вообще не встречаться с женщинами, чем бросать их после первого же свидания. Тем более что такие встречи не заполняли гнетущей пустоты, образовавшейся в его душе после смерти Колетты.

Однако его вынужденное воздержание вовсе не означало, что он равнодушен к женской красоте. В особенности к красоте женщины, которой он собирался показать несколько боевых приемов из арсенала средневекового рыцаря. Принцесса перехватила удобнее рукоять меча, приняв более устойчивое положение, отчего ее тело еще крепче прижалось к нему.

– Так правильно?

– Да, принцесса.

Ник мысленно вознес мольбу Господу, прося послать ему сил устоять. С того самого момента, как Ник впервые услышал голос принцессы, он должен был сдерживать себя. В противном случае он набросился бы на ее высочество с поцелуями еще в бостонском офисе. А за свою бесконечно долгую жизнь Ник достаточно узнал женщин, чтобы понять: Изабелла ответила бы на его поцелуй. Она обернулась и встретилась с ним взглядом. Рот у нее был полуоткрыт, и на какую-то долю секунды ему показалось, что она его поцелует. Он отскочил от принцессы как ошпаренный. Такие поцелуи грозили ему не только потерей работы (а это заметно уменьшало его шансы отыскать Руфину), но и потерей душевного покоя, что было не менее страшно.

– Куда мне положить другую руку, Ник? – произнесла Изабелла.

Он ошалело уставился на нее, меч выпал и со звоном, многократно усиленным высокими подвальными сводами, ударился о каменный пол. Вскрикнув от неожиданности, Изабелла подняла на Ника удивленный взгляд.

– Прошу простить меня, ваше высочество, за это недоразумение. Надеюсь, вы не поранились?

– Со мной все в порядке, просто я немного испугалась. Это было так неожиданно.

Ник нагнулся за мечом.

– Давайте попробуем еще раз.

– Наверное, не стоит. – Принцесса шагнула к двери. Она слегка побледнела и казалась встревоженной. – Есть вещи, которым я вряд ли смогу научиться.

– Ну что ж, отложим до другого раза, когда у вас будет больше свободного времени. Я с удовольствием дам вам несколько уроков, если вы не передумаете.

Ник поймал себя на том, что с большим удовольствием преподал бы ее высочеству другую, более подходящую ей науку. Неопределенно кивнув, Изабелла быстро поднялась по ступеням и покинула хранилище. Только когда за ней захлопнулась тяжелая дверь, Ник понял, что она не поправила его за «ее высочество».

Кивнув на приветствие охранника, стоявшего у дверей ее личных апартаментов, Изабелла быстро вошла внутрь и сразу же направилась в выложенную белым итальянским мрамором ванную – единственное место во дворце, где она могла по-настоящему расслабиться. Изабелла задержалась перед венецианским зеркалом в массивной бронзовой раме. «Я самая глупая из всех двадцативосьмилетних девственниц королевских кровей, когда-либо живших на этом свете, – прошептала она. – Слава богу, кроме меня, об этом больше никто не знает». Действительно, что, как не собственная глупость, заставило ее спросить Ника, куда положить руку? Конечно, она имела в виду рукоять меча, но сразу же поняла, что у вопроса есть другой, далеко не столь невинный смысл. Ник даже меч выронил от неожиданности.

Господи, какая же она идиотка! Изабелла показала своему отражению язык. С самого детства ей твердили, что нельзя позволять личным желаниям и чувствам брать верх над королевскими обязанностями и долгом. Что такое поведение ничем хорошим не кончится. Если она, Изабелла ди Талора, завтра влюбится в какого-нибудь мужчину, жадная до сенсаций пресса не оставит в покое ни ее, ни этого несчастного. А как это отразится на ее семье? Что станет с родными Изабеллы, если в журналах на их дочь и сестру каждый день станут выливать ушаты грязи?

Изабелла направилась в спальню, где на кровати уже ждало аккуратно разложенное серебристое вечернее платье от Валентино, которое она собиралась надеть на сегодняшний прием в честь Красного Креста. Обязанности превыше всего, а для человека ее положения им никогда не наступит конец. Вот и сейчас у нее всего двадцать минут на сборы, чтобы успеть встретиться с отцом и рука об руку с ним выйти в бальную залу к гостям.

Пробежав глазами в последний раз речь, написанную во время полета в Бостон, Изабелла сложила листы и убрала в маленькую серебристую сумочку, эффектно дополнявшую ее вечерний туалет. Затем осторожно натянула платье через голову и, изогнувшись, застегнула едва заметную на спине молнию. Оглядев себя в большом, в полный рост, зеркале, она убедилась, что выглядит великолепно. И, как обычно, пожалела о том, что не может надеть обыкновенные джинсы и топ и отправиться куда-нибудь на молодежную вечеринку.

Стук в дверь отвлек Изабеллу от этих мыслей, и она поспешила открыть.

– Нерина… – На пороге стояла ее личный секретарь. – Отец послал вас сказать, что я уже опаздываю?

– Еще нет, ваше высочество. – Женщина сделала легкий поклон. Изабелла много раз просила Нерину опускать эти формальности в обращении к ней, но та, двенадцать лет прослужившая секретарем у покойной королевы Алетты, никак не могла перенять свободный стиль общения ее дочери. – Его величество король Эдуардо просил передать, чтобы вы ждали его у восточной лестницы дворца через десять минут. Но прежде чем вы отправитесь на прием, ваше высочество, мы должны обсудить распорядок вашего дня на завтра. – Открыв электронный органайзер, Нерина приготовилась слушать распоряжения.