мир беспризорный навеки остался.

Спокойно гуляет по Африке слон,

Кабан в своей луже, — кому они надо!

Родник лишь водой, что под ним загрязнен,

Бобровая гребля — ему лишь преграда.

Кому тогда нужен рекордный надой,

Рекордных несушек вонючие туши,

Болото с вонючей и «ржавой» водой

Никто никогда никогда не осушит.

В нем жабы орать будут каждой весной,

А цапля за завтраком будет их кушать,

А Ванька, зашедши в глубокий запой,

Березу у речки вовек не порушит.

Поленья в крестьянской печи не сгорят,

А вновь зацветут они липовым цветом.

Кого тут винить, но кто тут виноват,

Что печку хозяйка топила с рассветом?

Такие ведь мы, никуда нас не деть,

Нам нужно «пожить», а не просто слоняться!

За камнем горы как же не углядеть,

Нам нужен прогресс и нам с ним не расстаться!

****

Не «пилите» бабы мужа

каждый день из мелочей,

Никому такой не нужен

Сгусток нервов и страстей!

Не зачем сердится… право!

В сеть житейских передряг

Нам всегда судьба вплетала

Ссоры мелкой яркий флаг.

Ссоры драки и скандалы,

В жизни их не избежать!

Сколько судеб в них пропало,

Сколько будет пропадать…

Человек из фьорда.

Свободное изложение «Висы радости»

Вперед суровым идем строем,

Щитов нам хватит, мы без кольчуг.

И наши души живут боем,

Врагов за горло берет испуг.

Мой меч в руке, как небо синий,

Им будет в схватке повержен враг!

Лежит мой скарб в ладье драконьей,

Туда добавлю я всяких благ.

Где дуб растет в далеком фьорде,

Моих подарков ждет моя Рут.

Хоть дали миль туда простерты,

Все мои мысли лишь к ней плывут.

И будет Рут в красивых лентах,

Ну а на платье красивый шелк!

Тесьму и брошь продали венды,

Плюс с этой битвы какой-то толк…

Оригинал перевода

(Харальд Суровый. Висы радости. Поэзия Скальдов. Перевод С.В. Петрова)

Идем строгим

Вперед строем

Без кольчуг,

С мечом синим.

Блещут шлемы,

А я — без шлема.

Лежит в ладьях

Вооруженье.

Смело в лязг мы лезем

Льдин кровавой давки

Под щитами.

Так ведь Труд велела ленты.

****

Степи вспаханы плугами,

Пашня сеяна зерном.

Всходы ровными рядами

К солнцу тянутся стеблом.

Вечер к ночи солнце клонит,

После знойного денька

В степь туман густой нагонит

Шаловливая река.

Темень выползет из ямок,

С под пригорков да ярков.

Месяц-вор, красив да ярок,

Сбросит сеть дневных оков…

Эмигрант

Он с белыми драпал из Крыма,

В Париже ж осев, загрустил.

Заныло в душе нестерпимо,

Как понял, что он совершил.

В лесу, у реки, диким полем

Он часто ходил по ночам,

А дни заливал алкоголем,

Пугая собой нежных дам.

Друзья разбежались по миру,

Загрязли в каких-то делах.

Кто беден, кто бесится с жиру,

А кто уже сгинул впотьмах.

А было ведь, строили планы,

Надеясь на помощь извне.

Но ясно теперь — шарлатаны

Столкнули их в этой резне.

И где ты теперь — государство,

Которое было родным?

С царем, что в небесное царство

Вознесся уж духом своим.

И смех и грех

Больше грустно чем смешно,

Мир с ума сошел, ей-богу!

Снова СМИ пробили дно.

Снова кто-то, свою ногу,

Прострелил другим назло,

Дьявол в ужасе смеется.

Крышу у него снесло,

Видя то, как мир «грызется»

Не ищи меня сегодня…

Не ищи меня сегодня

Старый, добрый домовой.

Вновь по милости господней,

Жгучей страстью огневой

Мое сердце загорелось,

Не дает спокойно спать.

Дай мне лучше сил и смелость

Приоткрыть ей чувств печать.

Пусть хоть с маленькой надеждой

Загорят ее глаза.

И улыбкою небрежной

Ее губы скажут «да».

Не ищи меня дружище,

Я не буду ночью спать.

У реки, где воздух чище

Буду ночку коротать.

Там компания мужская

(С рюмкой, водкой и костром).

Нам гитара заиграет,

Мы ей дружно подпоем.

Мой хмельной язык за брешет,

Горы кроя хрусталем.

Ветер волосы расчешет,

Вновь мешая кровь с огнем…

Ума сума и гамадрилы

Люди с тихими умами

Стали нашими панами.

Корчат дум своих потуги,

Гамадрилов ярких други.

****

Спи моя любимая, спи мой цветик ясный.

Пусть приснится сон тебе, добрый и прекрасный.

Тополя над речкою, а над ними небо,

Воздух слаже сахара и вкуснее хлеба.

Луч последний солнышко за гору толкает,

Месяц в небе лодочкой звезды собирает.

День прошел заботами через твои руки,

В сновиденьях сладостных пусть не будет скуки.

Пусть не будет вещим сон, будет доброй сказкой,

Так наивно радостной, яркою раскраской.

Время

Скажите, — что может быть проще,

Чем времени медленный ход?

С весною в березовой роще,

С осенней плеядой забот,

Не думаем мы, что за сила

Царит в этом беге секунд.

Спешим, «закусивши удила»,

В метро, в магазин, на завод.

Тем временем в нашей науке

Глаза режет белая брешь.

Ученый сдыхает от скуки,

А времени быстрый кортеж,

Наносит на лица морщины,

Стрижет нас и красит виски.

Скажите, — какие причины

У старческой нашей тоски?

Виною прошедшие годы

(впустую, как кажется нам).

Да… время в руках у природы,

Не стыдно ль великим умам?

Тютелька к тютельке

Ничего нет постоянней

Постоянства перемен.

Вот был лед, вот но растаял,

Вот вода ему в замен.

Все в динамике, все «дышит»,

Что-то делается с ним.

Кто-то крикнул, кто-то слышит,

Вот огонь горит, вот дым.

Все есть следствием причины,

Все есть фактом перемен.

Дом мой, праздники, крестины,

Мелкий дождь, трава у стен,

Все с чего то начиналось,

Нету вечных и святых.

И коль с кем-то что-то сталось -

Отразится на других!

В такт настроена машина,

Тютя к тютельке идет.

Сей простой закон бессменно

В ногу с временем живет.

Нет замен и исключений,

Нет отгулов, отпусков.

И других нет верных мнений -

Ты не верь в язык лгунов.

N.B.

Самым сложным всем явленьям

Есть простые обьясненья.

Тютя (рус. устар.) — удар топора по дереву

Процесс запоминания

«Нет грубее и распространеннее ошибки, чем идентифицировать реальность предметов (находящихся вне нас) объективным существованием ощущений (которые скрываются в нашей голове)»

Маркиз Де Сад.

«Разум — не что иное, как весы для взвешивания предметов являющихся внешними по отношению к нам»

Никола Фере.

Вокруг нас тысячи предметов.

Мы проявляем чувства к ним.

По сумме чувств разум советы,

Дает сознанием сворим.

Рассудок «подбивая бабки»,

Сдает их в памяти архив,

Там, где на каждый из них папки

Лежат все чувства сохранив.

И