Он был пьянее, чем ему поначалу казалось. Но, проклятье, эта женщина была красавицей! Алекс потер лицо обеими руками, пытаясь избавиться от ощущения ее губ. Он хотел всего лишь немножко попробовать, из любопытства, но получил прямо-таки ядерную реакцию, от которой чуть было не пострадал. Он почувствовал волну жара, идущую от Сары, когда она расслабилась в его объятьях. Он почувствовал вкус лимонада, разбавленного виски, значит, дамочка тоже весь вечер потягивала выпивку. Интересно, она расскажет завтра Грейди о том, что он приставал к ней, напившись?

В сегодняшнем телефонном разговоре с отцом Алекс уловил в его голосе заботливые нотки. И какие бы сильные эмоции Грейди ни испытывал, узнав, что сын жив, добрый, мягкосердечный старик не забыл предупредить, чтобы он не обижал Сару.

Алекс хмурился, глядя на догорающий огонь в камине. Его отец давно сетовал на то, что им нужна в доме женщина, что Делани нужен пример, а Такеру — материнская забота. Поэтому когда оказалось, что его сыновья не собираются в ближайшее время помогать ему в этом, Грейди сам нашел женщину, которую, не колеблясь, сделал своей невесткой всего через каких-то пару дней после известия об утрате сына.

Алекс снова потер лицо, пытаясь сосредоточиться. Хорошо, надо отдать отцу должное — он нашел чудесную домработницу. Но что он себе думал, приведя такую соблазнительную женщину в дом, где обитают трое его неженатых сыновей?

Если только… если только он не привел ее именно по этой причине. Старый пронырливый койот! Он надеялся, что сыновья попадутся на этот крючок, и, очевидно, ему было все равно, который из них клюнет первым, если в конечном счете у него будет невестка.

Алекс откинулся на спинку дивана и уставился на голову лося, висевшую над каминной полкой.

Виски помогло ему увидеть очевидные преимущества женитьбы на Саре. Она не слишком сопротивлялась его объятиям — поэтому он и поцеловал ее. И она уже была готова ответить на поцелуй, когда он пришел в чувство. Возможно, ей не так сильно претила мысль об их браке, как ему казалось. Может быть, она привязалась к детям и просто не захотела их бросить. В конце концов, она быстро согласилась с планом Грейди, разработанным ради них. Может быть, именно поэтому она не убежала насовсем, как сделала бы любая нормальная женщина, но вместо этого вернулась с прогулки и накормила его.

В доме все постепенно затихло, огни в кухне были выключены. Должно быть, Сара в своей комнате рядом с кухней, которую переделали из швейной в спальню для домработницы после смерти его матери.

Алекс закрыл глаза и подумал, что нужно и самому отправиться в постель. Наконец он, устало вздохнув, встал с дивана, подгреб в кучу тлеющие угли в камине и направился наверх. В течение одиннадцати наполненных ужасом суток он мечтал заснуть в своей кровати под звук ветра, колышущего высокие сосны за окном, и сегодня его желание наконец-то исполнится.

«-Вы помните, что я сказал вам в тренажерном зале, когда вы поцеловали меня? — спросил Кинан, протягивая руку за ее спину и перекидывая ее заплетенные в косу волосы через плечо.

— Я… — Рейчел сглотнула и попыталась заговорить снова: — Я не пом… что вы сказали? — просипела она и попыталась разглядеть его лицо в темноте. Черт, она не видела ничего, поэтому посмотрела вниз и, как зачарованная, наблюдала за тем, как он ловко снял и убрал в карман ее заколку, а затем медленно намотал свободный конец косы вокруг пальцев.

— Я тогда сказал, что в следующий раз, когда мы дойдем до определенной черты, я намерен идти до конца.

— А мы… мы сейчас дошли до этой черты?

Медленными, нежными движениями, заставившими Рейчел почувствовать покалывание во всем теле с ног до головы, Ки начал расплетать ее косу.

— Мы уже перешли эту черту, Рейчел.

Она напряглась, ожидая, что произойдет дальше.

Волосы медленно рассыпались по плечам, а его рука двинулась выше.

Ей стало трудно дышать.

И когда его пальцы наконец достигли ее затылка, он положил на него ладонь, подался вперед и приблизил свои губы к ее губам — не целуя и почти не касаясь, лишь находясь так близко, что каждый нерв в ее теле напрягся от предвкушения.

— Либо ударьте меня фонариком, Рейчел, либо поцелуйте.

Фонарик с громким стуком упал на пол.»

Сара задержала дыхание, ее глаза буквально приклеились к странице, а по телу пробежала дрожь.

— Рейчел, не делай этого, — прошептала она. — Если ты переспишь с ним, пути назад не будет. Он потребует больше, чем ты хочешь дать. Не делай этого.

Но Рейчел все же сделала это, прямо в следующей фразе, когда поддалась Кинану Оуксу и поцеловала его со всей силой страсти, которую не хотела больше сдерживать.

— Ну вот, ты это сделала, — пробормотала Сара, перебрасывая волосы через плечо и, продолжая чтение, скрутила их в хвост. И тут ее глаза расширились от шока. Святые угодники, Ки собрался взять ее прямо здесь, у стены! И Рейчел не только позволила ему, она требовала, чтобы он поторопился!

«Он стащил ее джинсы до щиколоток, она сделала то же самое с ним. Потом он приподнял ее, прижав спиной к стене, как раньше. Рейчел обхватила его ногами, задохнувшись от ощущения обнаженного тела, ощущения, что между ними ничего нет.

Ничего, кроме восхитительного, пульсирующего жара.

Он приподнял ее выше, затем неожиданно остановился, его напряженные мышцы на плечах подрагивали, глаза были закрыты, тяжелое дыхание со свистом вырывалось из легких.

Рейчел поняла, что он пытается взять себя в руки.

Ей этого не хотелось. Она впилась ногтями в его кожу, чтобы заставить его посмотреть на нее, и сама подняла глаза, вглядываясь сквозь неровные тени от лунного света, падавшего на его лицо, в его темные синие глаза, горящие первобытным желанием.

— Если тебя пригласили, это не вторжение, — сказала она, изогнув губы в улыбке. — Или это тоже нужно объяснить?

По его телу пробежала дрожь, сотрясая их обоих.

Рейчел прогнулась, раздвинув бедра, опустилась ниже, пока не почувствовала кончик его копья, осторожно проникающего во влажные створки ее раковины.

Но он все еще сдерживался.

— Я всегда имела слабость к темпераментным мужчинам, — прошептала она.

Его глаза загорелись, когда она намекнула на их первую встречу, ноздри расширились, а руки сильнее обхватили бедра. Он резко и грубо выругался, схватил одной рукой прядь ее волос, уперся свободной рукой в стену позади нее и накрыл ее губы сильным и требовательным поцелуем. Затем его губы двинулись по ее щеке, горлу, и наконец он зарылся лицом в изгиб ее шеи и, погрузившись в нее, стал двигаться вверх и вниз, не останавливаясь, пока она…»