НЕМЕДЛЕННО, ДИРЕКТОРУ.

КАК УЖЕ СООБЩАЛОСЬ РАНЕЕ, ОПЕРРАБОТНИК ПЛИМПТОН БЫЛ АРЕСТОВАН ВЕЧЕРОМ 13 ИЮНЯ ПРИМЕРНО В 21:30–21:35 ВО ВРЕМЯ ТРЕХЧАСОВОЙ ПРОВЕРКИ ПЕРЕД ВСТРЕЧЕЙ С «ВЭНКВИШЕМ». ВО ВРЕМЯ ПРОВЕРКИ ПРИЗНАКОВ НАРУЖНОГО НАБЛЮДЕНИЯ НЕ ОТМЕЧАЛОСЬ. ПЛИМПТОН БЫЛ ЗАДЕРЖАН И ДОПРАШИВАЛСЯ В ТЕЧЕНИЕ ЧЕТЫРЕХ ЧАСОВ В КГБ НА ЛУБЯНКЕ ДО ТЕХ ПОР, ПОКА К НЕМУ НЕ БЫЛ ДОПУЩЕН КОНСУЛ, И В 04:30 ПЛИМПТОН БЫЛ ОСВОБОЖДЕН.

АРЕСТ ПЛИМПТОНА, ПОХОЖЕ, БЫЛ ЗАРАНЕЕ ПОДГОТОВЛЕН, КИНОСЪЕМОЧНЫЕ КАМЕРЫ УЖЕ БЫЛИ НА МЕСТЕ, ЧТО МОЖЕТ СВИДЕТЕЛЬСТВОВАТЬ О ТОМ, ЧТО ПРОВАЛ «ВЭНКВИША» ПРОИЗОШЕЛ УЖЕ НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ ТОМУ НАЗАД. ЭТО ДАЛО КГБ ВРЕМЯ ДЛЯ ОРГАНИЗАЦИИ ЗАСАДЫ. НА МЕСТЕ ЗАХВАТА ПЛИМПТОН НЕ ВИДЕЛ «ВЭНКВИША», ХОТЯ ТАМ В КАЧЕСТВЕ СИГНАЛА БЕЗОПАСНОСТИ БЫЛ ПРИПАРКОВАН АВТОМОБИЛЬ С МОСКОВСКИМИ НОМЕРАМИ, ПОХОЖИЙ НА ПРИНАДЛЕЖАЩИЙ «ВЭНКВИШУ».

ОЖИДАЕМ, ЧТО ПЛИМПТОНУ И ЕГО СУПРУГЕ БУДЕТ ПРЕДЛОЖЕНО В ТЕЧЕНИЕ 48 ЧАСОВ ПОКИНУТЬ СССР. ДЕТАЛИ МАРШРУТА СООБЩИМ, КАК ТОЛЬКО ЭТО СТАНЕТ ИЗВЕСТНО.

ПОСОЛ ПРОИНФОРМИРОВАН. ОН ОЖИДАЕТ, ЧТО СЕГОДНЯ УТРОМ ЕГО ВЫЗОВУТ В МИД ДЛЯ ОБЪЯВЛЕНИЯ ПЛИМПТОНА И ЕГО СУПРУГИ ПЕРСОНА НОН ГРАТА.

СУПРУГА ПЛИМПТОНА ОСТАВАЛАСЬ НА МЕСТЕ ВСТРЕЧИ ДО 01:15. В 00:05 ОНА ЗАМЕТИЛА, КАК ГРУППА ЛЮДЕЙ ИСКАЛА ЧТО-ТО ИЛИ КОГО-ТО В ПАРКЕ. В 01:05 К НЕЙ ПОДОШЛА РУССКАЯ ЖЕНЩИНА И СПРОСИЛА, КАК ПРОЙТИ В МЕСТНУЮ БИБЛИОТЕКУ. СУПРУГА ПЛИМПТОНА СДЕЛАЛА ПРАВИЛЬНЫЙ ВЫВОД, ЧТО ЖЕНЩИНА БЫЛА РАБОТНИКОМ КГБ, А САМ ПЛИМПТОН, ВИДИМО, БЫЛ АРЕСТОВАН. ОНА ВОЗВРАТИЛАСЬ ДОМОЙ ОЖИДАТЬ МУЖА, КОТОРЫЙ ВЕРНУЛСЯ В 05:30 УТРА.

ОПРОС ПЛИМПТОНА И ЕГО СУПРУГИ ПРОДОЛЖАЕМ. ОТДЕЛЬНО СООБЩИМ ПОДРОБНОСТИ ОПЕРАЦИИ, А ТАКЖЕ ПРЕДСТОИМ ОПИСЬ МАТЕРИАЛОВ, КОТОРЫЕ ПЛИМПТОН ИМЕЛ ПРИ СЕБЕ (СОВЕТСКИЕ ДЕНЬГИ, ФОТОКАМЕРЫ, ОПЕРАТИВНЫЕ МАТЕРИАЛЫ, А ТАКЖЕ ЛЕКАРСТВА). ВСЕ ЭТО БЫЛО КОНФИСКОВАНО КГБ.

Гербер продолжал писать, и Редмонд решил не прерывать его мысли. Он окинул взглядом стоявший рядом отделанный тиковым деревом стол. На нем он заметил сувенир, подаренный Герберу специалистом по оперативной технике московской резидентуры по окончании командировки. Это был кусок черной стальной трубы, согнутой под прямым углом и закрепленной на деревянной подставке. К возвышающемуся над подставкой концу трубы на цепи подвешен черный стеклянный шар. Редмонд знал, что означало это странное сооружение: изогнутый контур трубы и свисающий на цепочке шар напоминали «тау» — двадцать третью букву ивритского алфавита.

«Тау» было кодовым обозначением операции ЦРУ в Москве, связанной с подключением к подземному кабелю на окраине советской столицы. Кабель связывал Москву с Красной Пахрой, деревенькой к юго-западу от Москвы, где располагался институт ядерных исследований. Эта «подключка» позволила получать разведывательную отдачу, с которой не мог сравниться ни один агентурный или технический источник. В течение нескольких лет американцы перехватывали радиорелейную линию связи между этим институтом и оборонным ведомством в Москве, но к концу 70-х годов Советы перешли на связь по подземному кабелю. Когда интересующий американцев канал пропал, спутники-шпионы стали искать подземную линию связи. Через некоторое время были зафиксированы земляные работы вдоль шоссейной магистрали, ведущей из Москвы к институту. Съемки со спутника позволили обнаружить на трассе серию кабельных колодцев, через которые техники могли получать доступ к подземному кабелю для ремонта. ЦРУ разработало совместно с АНБ план подключения к этому кабелю и начало готовить на «Ферме» сотрудников для участия в этой трудоемкой операции.

В 1979 году первым в колодец спустился Джим Олсон и установил первое подслушивающее устройство. Операция прошла успешно: ЦРУ и АНБ создали уникальный «манжет», который мог снимать сигналы с кабеля без непосредственного подключения к линии. Вскоре разведчики ЦРУ стали регулярно посещать колодец на проселочной дороге и менять кассеты записывающего устройства, непрерывно фиксировавшего все, что передавалось по кабелю. Это было повторением знаменитого «Берлинского тоннеля» ЦРУ 50-х годов и в каком-то смысле сухопутным вариантом столь же секретных операций ВМФ США по установке электронных устройств на советских подводных кабелях.

В течение пяти лет все работало как часы, но весной 1985 года, когда один из коллег Стомбау в московской резидентуре в очередной раз отправился за пленкой, он получил сигнал, означавший, что кто-то вскрывал устройство. Разведчик отказался от проведения операции. После продолжительного обсуждения ситуации с Лэнгли было решено послать еще одного разведчика, командировка которого близилась к завершению, что делало риск попадания в засаду более приемлемым. Когда разведчик благополучно возвратился с записывающим устройством, радость длилась недолго. Пленки были абсолютно чистыми. Осталось неясным, было ли это результатом технической неполадки или вмешательства КГБ. Операция «Тау» так и осталась в списке необъясненных «аномалий».

О «Тау» можно забыть, подумал Редмонд. Сначала «Тау», а две недели назад возникла проблема с Боханом.

Полковник советской военной разведки Сергей Бохан, известный в ЦРУ под псевдонимом «Близард»[16], шпионил для ЦРУ в течение 10 лет. В 1978 году во время первой командировки в Грецию Бохан сообщил ЦРУ, что один молодой американец пришел в советское посольство в Афинах с предложением продать секретное наставление по спутнику-шпиону КН-11. Эта информация привела к аресту Уильяма Кампайлса, продавшего это наставление всего за 3 тысячи долларов. В 1984 году во время второй командировки в Грецию, куда он возвратился после некоторого периода работы в Москве, Бохан сообщил, что советский агент из числа греков, связанный с оборонными контрактами, передал ГРУ сведения об американской зенитной ракете «Стингер». Потеря «Стингера» особенно обеспокоила Пентагон, поскольку «Стингер» считался самой совершенной переносной зенитной ракетой в мире. Как заместитель резидента ГРУ в Афинах Бохан продвигался по служебной лестнице и обещал стать еще более ценным «кротом».

Но 21 мая Бохан получил приказ из штаб-квартиры ГРУ возвратиться в Москву в течение ближайших дней, не дожидаясь очередного отпуска. Это его насторожило. Ему объяснили, что вызов связан с неприятностями, которые якобы возникли у его 18-летнего сына Алексея, курсанта Киевского военного училища. Но это не соответствовало действительности. Всего несколько дней назад Бохан говорил по телефону со своим двоюродным братом в Киеве и знал, что у сына все в порядке. Неужели до него наконец добрались? Бохан убедился, что дело нечисто, когда резидент начал настаивать на его возвращении в Москву в конце недели. Он пытался затянуть время и вызвал на внеочередную встречу своего куратора из ЦРУ Дика Рейзера.

Бохан торопливо изложил Рейзеру суть дела. Резидент ЦРУ Дэвид Форден, находившийся в то время в Вашингтоне, и Гербер пришли к выводу, что неожиданный вызов в Москву представлял угрозу. Гербер направил в Афины указание передать Бохану, чтобы тот не возвращался. ЦРУ ввело в действие план экстренного вывоза Бохана, и через несколько дней он уже был на конспиративной вилле ЦРУ в Виргинии.

«“Тау”, “Близард”, а теперь и “Вэнквиш”. Один, два, три. Совпадение? Не похоже…» — подумал Редмонд.