в СССР, впервые ввели минимальную заработную плату в 60-т рублей, с которой не брали налоги и ввели пенсии для колхозников, чего раньше не было. Юркина мать тоже получила прибавку к зарплате, плюс 5-ть рублей, как матери одиночке и потому Юрка стал жить намного лучше, успокоился и перестал хулиганить.

Это успокоило и родителей Миши, которые перестали возражать против его встреч с Юркой. К тому же, Миша придумал сказать родителям, что он, как пионерский звеньевой, взял шефство над другом, чтобы он учился и вёл себя лучше. На том все и успокоились.

Ребята бегали на пруд купаться, мастерили во дворе луки со стрелами и рогатки для охоты на птичек и бегали за околицу в рощу играть в войну и стрелять птиц из рогатки. Миша с Юркой тоже делали вылазки в городской сквер у кинотеатра, где охотились на воробьёв и собирали пустые бутылки.

Взрослые после работы присаживались компанией на скамейки в сквере, выпивали немного водки и пива, а пустые бутылки оставляли – вот с утра эти пустые бутылки и становились добычей мальчишек. Собранные бутылки они несли в приемный пункт стеклотары, где приемщик проверял горлышки бутылок на отсутствие сколов и расплачивался по 12 копеек за каждую бутылку. Этих денег ребятам вполне хватало на посещение кино и мороженое, а больше им ничего и не было нужно: одеты, обуты и накормлены они были так же, как и их сверстники.

Главным были не сами деньги, а то, что они как бы заработаны и не выпрошены у родителей. У Юрки была мечта купить велосипед, чтобы гонять по поселку, как и Миша, но велосипед стоил 40 рублей, которые на бутылках не соберёшь, а потому друзья ездили вдвоём на Мишином велосипеде, крутя педали по-переменке.

В те, шестидесятые годы, говорить и мечтать о деньгах, как средстве хорошей жизни, было не принято ни среди взрослых, ни среди детей. Зарплата, хотя и была разная, но отличалась не сильно: так, отец Миши, работая шофером, получал больше двухсот рублей. Юрина мать, работая уборщицей, получала 70 рублей, но зависти или злобы по отношению к родителям Миши у неё не было – так сложилась её жизнь после войны, в которой она потеряла обоих родителей. Люди рабочих профессий зарабатывали больше, чем местная интеллигенция: врачи и учителя, но не намного.

При желании, всегда можно было подработать: Юрина мать работала по совместительству на полставки уборщицы в сберкассе и в итоге зарабатывала почти как начинающий учитель. Рабочему токарю или слесарю достаточно было начать работать с огоньком без долгих перекуров, как его заработок возрастал в полтора – два раза.

Но и учитель, и врач тоже могли работать на полторы ставки, только многие не хотели: зачем пропадать целыми днями на работе, если зарплаты вполне хватает на приличную, по тем понятиям жизнь: одеваться; есть-пить; покупать кое-какую мебель и товары; ездить в отпуск раз в год на курорты или в пансионаты по профсоюзным путевкам, почти бесплатно – только проезд платный.

Например, проезд по ж/д от поселка до Москвы стоил 11 рублей в плацкартном вагоне. Все остальные потребности людей: медицина, учеба и обеспечение жильем были бесплатными для всех, но жилья надо было ждать в очереди – после войны прошло только двадцать лет, и в полуразрушенной стране ощущалась острая нехватка жилья в виде отдельных квартир, однако на улице никто не жил.

Многие семьи имели только комнату в общей квартире или комнату в общежитии. Поэтому, деньги в советском обществе тех лет не имели особой роли, человек пользовался уважением за труд, а не за количество денег и жадность к деньгам была у немногих.

Знакомые односельчане, встречаясь случайно, обычно говорили между собой о здоровье, о работе, лишь мельком упоминая о зарплате, зная, что зарплата зависит от качества и количества труда: хочешь больше заработать – работай лучше, повышай свою квалификацию и твой заработок увеличится. Можно было перейти на другую работу, где твоя квалификация будет соответствовать зарплате: рабочие руки требовались везде – у станка, в школе, в больнице – безработицы, как понятия, не существовало вовсе.

Летние каникулы закончились, и началась учеба Миши в пятом классе средней школы.

VI

Новое трехэтажное здание средней школы построили в поселке два года назад, в центре, недалеко от кинотеатра. От дома до школы Мише теперь надо было проходить с километр, поэтому выходить из дома приходилось раньше, чтобы не опоздать к урокам. А опаздывать ему было нельзя: их класс перешёл в новую школу, но не полностью и к ним добавили учеников из другой начальной школы, а потому, Миша – как единственный оставшийся в классе пионерский звеньевой, был назначен председателем совета отряда: этот совет состоял из трёх человек – его и двух звеньевых.

Должность председателя была почетна и необременительна: нужно вовремя отчитываться о работе пионеров класса, и важно не сделать что-то полезное, а правильно отчитаться о якобы проделанной работе.

Например, сходили классом в кино на новый детский фильм – тут же заметка Миши в стенгазете пионерской дружины о коллективном походе пионеров отряда в кино. Попросил Миша одноклассников принести из дома ненужные газеты и книги – в отчет отряда о сборе макулатуры и прочих подобных мероприятиях. Так живые детские поступки оформлялись как организованная пионерская деятельность отряда.

И, как потом убедился Миша, точно также поступали и в комсомоле, и в партии – КПСС, которая руководила государством – СССР. В итоге, через много лет, выросшие из пионерских активистов члены партии и комсомольцы привели к власти в стране беспринципных проходимцев и стяжателей, которые развалили и уничтожили страну, а начиналось всё с тихих и послушных пионерских вожаков – таких как Миша Рзавец.

Уже в самом начале учебы в пятом классе, заполняя дневники, кто-то из учеников обратил внимание, что если Мишины имя и отчество сократить до инициалов, то получиться слово «мерзавец», чему Миша очень расстроился и даже спросил отца: почему у них такая нехорошая фамилия. Отец обругал его, сказав, что это обычная украинская фамилия, и она случайно совпала с его именем – отчеством. Пусть Миша не расстраивается: не имя красит человека, а его дела и поступки – будешь хорошим человеком, и никто не вспомнит о фамилии, а будешь плохим человеком, тогда и с хорошей звучной фамилией тебя никто уважать не будет.

Вот он, Ефим Михайлович, живет с этой фамилией и матери и сыну дал её и никто о нём плохого слова не скажет, а Миша