- Чувствую аромат табака – признаюсь я.

- Тебе неприятно?

- Да не особо. Меня не смущает.

- Такое со мной редко происходит – признается он – пришлось заказывать из круглосуточного робо-маркета и караулить робота-курьера у дверей, чтобы тебя не разбудить. Сделать тебе кофе?

- Сделай – неожиданно губы расплываются в улыбке. И от заботы, и от какого-то удивительно хорошего и бодрого настояния, и даже от этой странной близости, которая меня не пугает.

Я откатываюсь от мужчины, и он медленно поднимается с дивана. Сейчас, без своего черного закрытого кителя, он выглядит вполне уютно – светлая футболка обнажает мощные руки, испещренные выпуклыми венами, коса блондинистых волос растрепалась за ночь. Я разглядываю фигуру миранца – в меру мускулистую, с широкими плечами и идеально ровной спиной. Он, безусловно, держит себя в форме и действительно притягивает взгляд.

Я еще пару минут лежу в кровати, головой на подушке, на которой спал Рин. На ней остался аромат его тела, и я пытаюсь заглянуть внутрь себя и понять, какие эмоции вызывает у меня этот запах. Ничего отталкивающего. Ничего тревожащего. А еще я чувствую, что в комнате пахнет чем-то еще. Кажется…цветами?

Плавно встаю с постели и вижу, как на пустом столике в гостиной стоит прозрачная полусфера с букетом нежно-розовых цветов с продолговатыми бутонами. Когда мы ложились спать, цветов в комнате не было.

Рин возвращается из кухни и ловит мой взгляд, направленный на цветы. Я перевожу взгляд на его лицо и вижу легкую полуулыбку. Когда миранец улыбается, он немного криво приподнимает один край губы, его лицо становится мягче, а в уголках глаз собираются небольшие морщинки.

- С днем рождения, Элина – говорит Рин – это твои цветы. Я не знаю, какие ты любишь, и не знаю, любишь ли вообще. Так что поступил банально, следуя вашим человеческим традициям.

- Спасибо – произношу тихо. В сердце поднимается приятное тепло, оно словно оплетает легкие и делает вдыхаемый воздух легче и слаще – я люблю цветы, а такие вижу в первый раз.

- Это локсы. Их выращивают на Дилосе.

Я встаю и подхожу к букету. Провожу кончиками пальцев по бархатным бутонам, и они раскрываются от этих движений, обнажая яркие сине-фиолетовые пестики, и их аромат, пряный и горьковатый, становится еще интенсивнее.

Я поворачиваюсь к Рину и улыбаюсь. Миранец застыл на том же месте и внимательно наблюдает за мной. Когда он видит мою реакцию, то расслабляется. Неужели ему так важно было видеть, что мне понравился его подарок? Если так, то, возможно, в наших отношениях все будет не так плохо, как я рисовала в своей голове. По крайней мере, те сигналы, что я считываю, искренние. И забота, и беспокойство, и некая…теплота, и желание понравиться.

То есть он прекрасно осознает, что бежать от него мне некуда. Что я загнана в ловушку и при любом раскладе должна принять эту связь, независимо от моих желаний. Он мог бы делать все, что заблагорассудится. Безусловно, в контракте замыкающих, а я читала его хоть и быстро, но внимательно, четко указано, что миранские мужья не имеют права навредить физически своим человеческим женам, не имеют права принуждать к близости или деторождению и еще несколько пунктов подобного плана. Но ведь любой разумный прекрасно осознает, сколько всего можно сделать, даже не применяя физическое насилие. Все же женщины, становясь их замыкающими, становятся в некотором роде зависимыми. Пусть эта зависимость и обоюдная.

Рин делает нам завтрак. Он предусмотрительно заказал продукты и на этот прием пищи. Я привожу себя в порядок и, как и вчера вечером, сажусь за накрытый стол. От моей помощи миранец отказывается, и я почти уверена в том, что он искренне рад о ком-то заботиться.

- Ночью я связывался с побратимами – сообщает мужчина – я рассказал им, что у тебя сегодня день рождения, и мы договорились, что подготовим подарок уже на Миране.

- Да не стоило... – начинаю я, но Рин меня обрывает.

- Возражения не примем – он добавляет в голос властные ноты, и я киваю, понимая, что начинать спор не стоит. В глубине души я рада, что повод для проявления его властности не несет для меня ничего негативного. Да и мои возражения скорее отголоски того сопротивления, которое еще бурлит в душе. Но не кипит.

- Почему ты закончила академию так поздно? – слышу я неожиданный вопрос – ваше обучение ведь длится пять лет и начинается в 18?

- Я начала обучение в 20 по…личным причинам.

Рин немного наклоняет голову, ожидая продолжения рассказа.

- С 18 до 20 лет я проходила реабилитацию – я пытаюсь говорить отстранённо, но неприятная часть моего прошлого заставляет поморщиться – незадолго до поступления в академию мы с отцом попали в аварию. Аэролет упал. Папа... не выжил. Неисправность защитного экрана. Я получила травму, и потребовалось время, чтобы медкомиссия признала меня годной к обучению и службе.

- Мне жаль, Элина – миранец становится задумчивым – не нужно было спрашивать…

- Ничего – я пытаюсь улыбнуться – мы ведь пытаемся узнать друг друга лучше. Раз нам теперь… В общем, это просто часть моей истории. Не самая приятная, но все же – я делаю паузу и некоторое время молча пью кофе – скажи, а когда я смогу познакомиться с… Дрейком и Стефаном. В информации о них не было гало-фото, я даже не знаю, как они выглядят? Мне…

- Ох… Да, они сами очень хотят пообщаться – Рин взлохмачивает свои светлые волосы и… нет мне точно кажется, что он опять смущается. В этом мужчине так непривычно сочетается сила и уверенность, и некая робость. Его характер… контрастный. Интересно, какой он на самом деле? – просто я думал, что тебе потребуется время немного свыкнуться с ситуацией и с тем, что нас будет… трое.

- Это непривычно – соглашаюсь я – у людей таких семей нет. Когда-то давно у землян были браки с одним мужчиной и несколькими женщинами. Это обуславливалось старыми религиями, насколько я помню – у меня есть еще куча вопросов на тему наличия нескольких мужей. И не все они, так скажем, приличного толка. Но я пока молчу, не зная, как подступиться. Я никогда не думала, что буду частью такой семьи.

- Надеюсь, мы сможем доказать, что такое построение отношений не несет для тебя ничего плохого.

Ха, как будто у меня есть выбор.

- Так что насчет гало-звонка? У нас есть время, пока не пришел Денис.

Рин щелкает что-то в браслете, и я слышу сигнал настройки гало-связи. Проходит еще немного времени, и перед миранцем появляется проекция мужчины. Я сижу напротив, меня пока не видно. Хочется приблизиться и рассмотреть все лучше.

- Рин? – голос у второго миранца приятный. Хрипловатый, грудной, более низкий, чем у майора – мы же договорились, что ты свяжешься уже с крейсера. Что-то случилось? Что-то с Э-ли-ной?

Он произносил мое имя медленно, почти по слогам. Мне кажется, он словно примеряется к нему, будто покатывает его во рту, пробует. Эти звуки находят какой-то странный отклик в глубине моего тела.