Второй раз генералу повезло, когда в октябре 1993-го ему позвонили от Ельцина и попросили помочь с танками. Генерал все понял – коммунисты, засевшие в Белом доме в здании Верховного совета, готовились отобрать у Бориса Николаевича власть. Генералу не надо было разъяснять, что это означает для него и бизнеса «РУСАМКО». Танки он за одну ночь пригнал со своего старого полигона, и с утра они уже принялись обстреливать непокорный парламент. Через несколько дней после этого Ельцин вручил ему орден «За заслуги перед отечеством» и сказал так, чтобы не слышали другие: «Теперь ты можешь и с меня взять танками. И не только…». И перед тем как отправиться в Каир, он взял все, что ему было надо. Конечно, при этом никто из подписавших его «наряд» не был забыт.

О Тимуре Степановиче Кокошине шейх узнал некоторые подробности буквально в тот момент, когда его «Роллс-ройс» въезжал в «Эль Кунейтру». Ему сообщили по телефону, что он бывший полковник КГБ и занимается у Рубакина теми нелегальными зарубежными операциями, которые связаны с особым риском. В России Кокошин после своей отставки стал одним из основателей полувоенной организации «Русские рыцари». Официально рыцари числились в списках военно-спортивных клубов, где изучали карате и прочие боевые искусства по программе «Русский бой». Эмблемой клуба был цветок Перуна – древнеславянская свастика. Настольной книгой был «Майн кампф» Гитлера. Как только в «РУСАМКО» поступал сигнал о том, что какой-то генерал в Министерстве обороны, либо депутат, либо журналист занялись расследованием его деятельности, Кокошин отправлял на разборку с ними своих «рыцарей». Разборки всегда были жестокими и чаще всего заканчивались для противников Янычара смертельным исходом. Источник в Чечне добавил к этому, что Кокошин и сам имеет черный пояс мастера карате и одинаково владеет правой и левой руками при стрельбе и метании ножа. И еще одна деталь – полковник голубой, а потому не надо ему предлагать девок.

Рубакину шейха порекомендовал Кокошин как египетского торговца оружием, который поставлял его по всему исламскому миру. Он убедил генерала поехать на встречу с ним в Египет, потому что трое самых важных клиентов «РУСАМКО» на Ближнем Востоке и в Африке почти одновременно пришли к власти в своих нищих странах с помощью оружия, поставленного Рубакиным и Ко. Поняв, что Россия деньгами им помочь не сможет, прежние клиенты Рубакина довольно быстро переключились на американцев, а те в свою очередь посоветовали новоиспеченным премьерам и президентам закупать американское оружие, а в России иметь дело только с его официальными экспортерами. Рубакину дали понять в Москве, чтобы он в этот садик, где можно было крупно попасть, больше не ходил.

Шейх показался Кокошину подходящим дилером для «РУСАМКО». По своим каналам он разузнал о нем все, что мог. Но не узнал главного – шейх Ареф буквально за неделю до их приезда был назначен эмиром «Аль-Каиды» в Верхнем Египте. Мир торговцев оружием тесен. О бизнесе «РУСАМКО» и его перевалочных базах Ареф знал явно не понаслышке. Закупочный лист шейха свидетельствовал о его хорошей осведомленности и о том, что деньги у него были немалые. Помимо обычных поставок автоматов Калашникова АК-47, минометов, гранат и ручных пулеметов Стечкина, он попросил продать ему через Италию или Францию 500 переносных ракетных комплексов «Игла» с пусковыми устройствами, а через Сирию – противотанковые ракеты 3-УБК-10 и 3-УБК-20, а также запчасти и снаряды для танков Т-72. Рубакин согласился на закупки по всему списку, но за «Иглу» заломил тройную цену, объяснив это особой сложностью таких поставок, хотя и знал заранее, что минимум половину этой партии возьмет в Чечне. Под конец шейх спросил, а сможет ли генерал помочь ему закупить пару беспилотных самолетов-разведчиков и комплекс ПВО С-300.

– Это практически невозможно, – сказал Рубакин. – Хотя этот С-300 сделали уже лет двадцать назад, он до сих пор лучше и американского «Пэтриота», и израильского «Барака». Мы, конечно, попытаемся, но обещать не буду.

– Китайцам, однако, вы его продали, – заметил шейх.

– Не мы, – ответил Рубакин. – Это Рособоронэкспорт. И, кстати, они это не рекламировали. Так что вы хорошо осведомлены, уважаемый.

– Кстати, хотелось бы знать, кто ваш end-user?[6] – вставил свое слово все время молчавший Кокошин.

– Йемен, – ответил шейх. – А С-300 нас просили закупить пакистанцы.

– Это тем более нереально теперь, – сказал Рубакин, – когда Россия продает столько оружия Индии. Больше чем на полтора миллиарда долларов.

– У нас есть деньги, и большие, и мы готовы платить дороже, чем все другие, – настаивал шейх. – Если бы, например, такой комплекс с вашей помощью случайно оказался в Чечне… А дальше это была бы уже наша забота.

– Через Панкисское ущелье в Грузии? – спросил Рубакин. – Что ж, я подумаю. У нас там есть свои люди.

– Я уверен, что результат раздумий нашего высокого гостя будет положительным. И в знак нашего доверия мы подготовили вам этот чек в виде аванса, – сказал шейх.

Выслушав перевод, генерал удовлетворенно хмыкнул: «Как, стервец, излагает!» Шейх хлопнул в ладоши, и слуга, поклонившись Рубакину, подал ему на серебряном блюде голубой конверт. Быстро вскрыв его, Рубакин взглянул на чек и сказал:

– Мне нравится ваша уверенность, господин Ареф. Я полагаю, что теперь для нее у вас есть солидные основания.

Из переговорной, где без ведома «Варяжского гостя» велась видеозапись его разговора с шейхом, гостей провели в зал, декорированный под огромную бедуинскую палатку. Их усадили на мягкие ковровые подушки за столиками, уставленными восточными яствами.

– Мы хотели бы предложить вам сегодня сирийскую кухню, – сказал шейх. – По традиции сирийцы предлагают перед горячим блюдом до тридцати специальных закусок. Мы с Ибрагимом, – кивнул он на переводчика, – не употребляем алкогольных напитков, но гостям у нас это не возбраняется.

Принесли виски «Johnny Walker Gold Label» по заказу генерала и финскую водку «Absolut» с малиной Кокошину. Обед проходил молча, о деле больше не говорили. Четыре музыканта в глубине шатра тихо наигрывали восточные мелодии. Когда трапеза закончилась, принесли роскошный французский коньяк «Hardy» тридцатилетней выдержки. Музыканты оживились. Там-там и калебас задали свой особый ритм мелодии восточного танца. Вышла танцовщица в прозрачной газовой парандже и в таких же шароварах. Она крутила бедрами так, что они жили как бы отдельно от всего тела, словно вращались вокруг позвоночника, который при этом оставался прямым и неподвижным. Живот ее заходил волнами. Играла каждая мышца.

Выгнув спину назад, танцовщица бедрами пошла вперед, как бы приглашая гостей к любовным играм. Дойдя до Рубакина, она стала обвиваться вокруг него, хотя ни разу его не коснулась даже своими монистами. Точно так же, неторопливо, она обслужила шейха, Кокошина и переводчика. Затем вышла еще одна танцовщица помоложе, за ней еще две. У каждой из них теперь был свой объект за столом – каждому мужчине они дарили свой особый, только ему предназначенный танец живота. Когда музыка закончилась, танцовщицы сели рядом с гостями и, зазывно улыбаясь, обвили их шеи руками.