было, увидели, — подвел я итог. — Предлагаю пройти в кабинет и посовещаться, что мы будем с этим знанием делать.

Перед уходом я дал указание Корфу, чтобы они проверили гранату, как мы её стали называть, но с кровью и энергией учеников из школы. Мне стало интересно, а зависит ли сила взрыва от магического ранга человека, чья кровь и энергия используется. Серек и Эмери сейчас были самыми сильными среди нас. А если взять кровь и энергию у детей, ещё не достигших ранга подмастерья?

* * *

— Ярар, хоть корабль и принадлежит тебе, я считаю, что его взрывать никак нельзя, — попытался возразить мне Серек.

— Дед, нами найдено оружие, которое сбережет наших воинов и, главное, поможет отомстить убийце отца! С этим вы все согласны! — обвёл я присутствующих взглядом. — Но железа вы мне выделить не можете! Так почему вы не хотите использовать моё железо?

— Ярар, мы хотели просить тебя потом разукомплектовать корабль. — начал говорить Серек, — Железа становится всё меньше и меньше. И хоть император выделил тебе целых шесть килограммов из личных закромов для строительства города, но только потому, что он понимает полезность этого! Когда закончится строительство города и крепостей рядом с ним, то нападения со стороны Каспийского моря и горного хребта можно не бояться. Я хочу сказать, что если бы ты строил город в центральной части Империи, то тебе бы железа никто не продал!

— А я думаю Ярар прав, — поддержала меня Эмери. — Если мы победим Щеглова, то покажем всем остальным родам, что Тьер даже после смерти Талия сильны.

— А если мы провалимся? — спросил Светлар.

— А какие у нас ещё есть варианты? — спросил я, и сам стал отвечать на свой вопрос. — Через несколько дней мы должны вернуться на фронт. Наших людей по-любому будут отправлять в бой. Также никто не даст магистру отсиживаться в тылу, — посмотрел я на мать. — И заметьте, никто не знает, что выкинет император дальше. Мы можем и плыть по течению, показав нашу слабость, или показать всем что мы сильны, что СИЛЁН НАШ РОД!

Ненадолго наступила тишина, которую нарушил Серек.

— Ярар, какой ресурс выработки железа на корабле?

— Ещё пару десятилетий он пролетает легко, — ответил честно я.

Он поджал губы, но я уже видел, что только при поддержке Эмери я смог продвинуть это решение.

В итоге мой план был принят. И нам осталось дождаться результатов эксперимента Корфа с остальными бомбами. Также мы решили использовать корабль в качестве брандера*. Оставался вопрос, как долететь до Кемерово незамеченными, с полными трюмами пороха!

На выходе из кабинета меня остановил Тимофей.

— Брат, раньше я видел, что ты дистанцируешься. Даже свой город решил строить, чтобы побыстрее свалить от нас. Что изменилось?

Я немного удивился от такого вопроса.

— Тим, отец умер, — ответил я. — Неужели ты думал, что я смогу просто оставить вас?

Я обнял брата, после чего услышал от него.

— Спасибо, я рад, что ты рядом.

* БРАНДЕР(нем. Brander, от brannen жечь) — военное судно, наполненное горючими веществами, предназначенными для поджигания неприятельских кораблей; ныне судно, служащее для сжигания и затопления входа в порт

Странно, что мы начинаем ценить людей только тогда, когда происходит что-то плохое. Я понимал, что моё место сейчас именно здесь. Сейчас моей семье угрожает опасность, которую нужно как можно быстрее устранить. И тогда я смогу вернуться в Балакина. Место, которое я уже считал своим домом. Город, который строится таким, как я вижу сам.

Если война затянется, то я всё равно покину фронтовую зону, потому что этим летом мне предстояло поступать в Академию магии. А учитывая какое большое расстояние от столицы до Балакино, то потеря летающего корабля меня совершенно не устраивала. Мне очень понравилось преодолевать большие расстояния на летающем корабле. А не трястись на лошади по грунтовым дорогам. Поэтому я в тот же день написал Анри, чтобы он занялся поиском тканей, которые обладают высокой прочностью, плотностью и не пропускают воздух.

Если он таких не найдёт, придётся думать, как получить синтетическую нить из нефти. Кроме того, что это возможно, я больше ничего не знал. Но меня радовало, что нефть существовала в этом мире! И её даже использовали в дешевых светильных лампах, в которых не было метеоритного железа.

Но это снова планы на будущее…

* * *

Близ города Кемерово. Императорский шатёр.

— Через сколько возвращаются Тьер? — спросил император у своего секретаря.

— Ваше Величество, Вы разрешили им покинуть лагерь на десять дней. Из расчёта, три дня на дорогу и семь для поведения церемонии прощания. И от этого срока им осталось три дня.

— Три дня значит… — задумчиво проговорил император. — Хорошо, можешь быть свободен! — И когда секретарь выходил, крикнул: — Пригласи ко мне Меньшикова!

После смерти Талия главы великих родов прижали хвосты и перестали оспаривать решения или чинить препятствия. До всех наконец-то дошло, что они могут стать следующими! И Тьер стал примером того, что станет с неугодными. «Жаль ли было мне Талия? Или его родственников?» — задавал сам себе вопрос Александр V. — И он отвечал себе, что НЕТ. Талий был магистром, и уже был значимой фигурой на шахматной доске, но что настораживало императора, тот вскоре мог стать игроком. А власть монарха, должна быть неоспоримой. Так будет лучше для страны и живущих в ней людей. Последний бой Щеглова с Талием укрепил его в верности своего решения. Ведь сам Меньшиков, чью силу Александр признавал и уважал, не смог победить Щеглова. А тут какой-то магистр смог ранить мятежного князя. «Но хорошо, хоть помер.» — улыбнулся Александр V. С другой стороны, смерть Тьера привела к тому, что взаимоотношения с верным соратником охладели. Меньшиков, хоть и согласился остаться в лагере, но сделал это только из-за того, что видел к чему может привести его отъезд. Старый друг отца, который всегда помогал ему в принятии сложных решений, не обладал острым умом политика.

Нет, разумеется он был умён. Но в его характере не было дипломатичного духа. Он не умел идти на компромиссы и это сказывалось на их взаимоотношениях. Тем не менее, даже обладая большой магической силой, Александр V верил, что Меньшиков никогда не ударит в спину и уж тем более не предаст.

— Вызывали государь? — не склоняя голову, спросил Меньшиков.

— Всё ещё сердишься? — спросил император, «надев» на лицо маску безразличия.

— Саша, у людей было горе. Зачем ты издевался над ними?

— Согласен, здесь я перегнул. Но оглянись, не ужели ты до сих пор не понял, чего я добивался?

— Всё можно было решить, не подставляя Талия. В скором