распознать удалось, а вот что творилось в конце огорода, нужно было проверять на месте.

Решив обойти участок, я храбро шагнула вперед. Но на деле все оказалось не так страшно. Трава мало где доставала даже до колен. Кусты разрослись только по правой стороне, у забора. Сам забор – из досок, обточенных сверху в треугольники – казался целым и окружал территорию со всех сторон.

С важным видом осматриваясь по сторонам (барыня обходит свои угодья, честное слово), я добралась до самого конца участка и украдкой заглянула на соседский. Егерь огородом явно не занимался. Неровно подстриженная трава, деревья, дом из крупных бревен, который виднелся среди густой зелени. Видимо, жил Седой один, и разводить грядки было просто некому.

Насмотревшись, я пошла вдоль забора налево и добралась до границы с тетей Лидой. Вот там была такая красота, что хоть на обложку журнала фотографируй. Ровные грядки, будто вымеренные по линейке, три накрытые пленкой теплицы, загон, где, недовольно квохча, гуляли рыжие куры. И как апогей всего – баня. Вот у меня, кстати, бани не было. А жаль. Хотя вряд ли у меня получилось бы растопить ее самой.

Я развернулась и со вздохом оглядела свой участок, намечая фронт работ. Взгляд зацепился за кусты в противоположном углу, из которых что-то торчало. Подойдя ближе, я поняла, что это самый настоящий деревенский колодец: большой, с каменным основанием, треугольной деревянной крышей и торчавшей сбоку ручкой.

У меня внутри заскреблось любопытство. Захотелось посмотреть, что там внутри. Колодцем явно давно не пользовались, потому как в доме есть водопровод, и вода вполне могла уйти. Но вдруг в нем что-то есть?

– Мау! – раздалось поблизости громкое.

Я вздрогнула, оборачиваясь. На заборе, который разделял меня и егеря, сидел крупный котище. Вернее, не на самом заборе, а на столбике, каким-то чудом уместив лапы и пушистый зад на крошечной площади. Угольно-черная шерсть торчала во все стороны, придавая коту откровенно разбойничий вид. А желтые глаза пристально следили за мной.

– Добрый день, – вежливо поздоровалась, слегка оробев под пристальным взглядом.

Кот, естественно, не ответил, только фыркнул насмешливо. Пожав плечами, я снова обратила все свое внимание на колодец. Он был высоким: каменная часть доходила мне до талии, хоть я и не жаловалась на рост. Крючок на крышке немного заржавел, но его удалось подцепить, и крышка открылась. Изнутри отчетливо пахнуло прохладой и чистой водой. Надо же, я думала, что там уже давно все зацвело.

Ведра нигде не было видно. Но на вороте болталась цепь, так что при желании я, наверное, могла бы найти подходящую емкость и набрать из колодца воды. Судя по всему, она в нем есть.

Чтобы убедиться в этом, наклонилась вперед, держась за крышку, и заглянула внутрь. Внизу царила кромешная тьма, и еле различимо что-то плескалось. Прищурившись, я всмотрелась в темноту. Собственное дыхание вдруг стало гулким, и показалось, что мне слышно его эхо, которое отражалось от стенок колодца. Невидимая вода плеснулась сильнее. На губах словно осел ее вкус: упоительно чистый и свежий. Я завороженно моргнула, еще больше наклоняясь вперед. Вода шептала и звала меня…

Сильный рывок оказался полной неожиданностью. Меня дернули назад, вытаскивая из колодца. Голова закружилась. Солнечный свет больно ударил по глазам, отчего пришлось зажмуриться.

– Утопиться решила? – рявкнул немного хриплый мужской голос.

Я распахнула веки. Надо мной угрожающе нависал егерь. Его пальцы больно сжимали предплечья, а холодные голубые глаза прожигали насквозь. Мужчина явно был не в настроении.

– Нет… – пробормотала я. – Захотела просто посмотреть…

– Посмотреть. – Он выпустил меня и отступил на шаг, поморщившись. – В старых колодцах может водиться… всякое. Колодезные духи любят заманивать любопытных в гости.

– Там вроде никого нет, – я дернула плечом.

– Нет? А ты маг?

– Не маг, – вздохнула я, принимая справедливый упрек.

Ведь только маги могли почувствовать хищную нечисть. Ну или обладатели особых артефактов, специально зачарованных под это дело.

Седой покачал головой и шагнул к колодцу, заглядывая внутрь. Мой взгляд прилип к мышцам, которые прорисовались через тонкую черную футболку, когда мужчина наклонился. Очень неплохо для сельского лесника.

– Пусто. – Его голос заставил меня вздрогнуть и быстро отвернуться. – Но все равно просто так туда не лезь. Колодец очень глубокий.

Сказав это, Арс развернулся и пошел к себе. И не через калитку. А просто перепрыгнул забор, для вида оперевшись рукой на один из столбиков. Что я там говорила про «очень неплохо»? Забудьте. Стоит заменить на «великолепно», потому что забор доставал мне почти до груди.

Черный кот снова фыркнул, словно прочитал мои мысли, слетел с забора и отправился следом за мужчиной.

– Спасибо, – крикнула им обоим в спины. Но мне никто не ответил.

Закрыв крышку колодца, я медленно побрела по огороду, прикидывая фронт работ. Добравшись до дома, поняла, что белая зависть к Карповичам мучает все сильнее и сильнее, и с этим нужно что-то делать.

Неженкой и белоручкой я не была. На археологической практике мне довелось жить в палатке, готовить еду на костре и даже копать. Поэтому единственное, чем мог напугать огород – это своими размерами. Но ведь можно начать и с малого, верно?

В сарае я отыскала небольшую лопату и что-то вроде тяпки, а в доме – старые матерчатые перчатки. Выбрала подходящий клочок земли в двух метрах от яблони, где росло не слишком много травы, но была тень, спасавшая от жаркого солнца. Перевязала волосы косынкой, чтобы не лезли в глаза. И принялась за работу.

Примерно через час я со стоном выпрямилась, оглядывая дело рук своих. Передо мной красовалась освобождённая от сорняков грядка. Не слишком большая: всего метр в длину и пол – в ширину. Перекопанная и взрыхленная земля уже начала подсыхать. Рядом лежала кучка вырванной травы.

– Что это ты, огородничаешь?

Я развернулась. Опираясь на забор, на своем участке стояла тетя Лида и с любопытством смотрела на меня.

– Огородничаю, – ответила со вздохом.

– Это правильно. Земля руки любит.

– А вот руки – землю как-то не очень…

Моих рукам земляные работы не слишком понравились. Пальцы побаливали, плечи затекли от неудобной позы, но я чувствовала гордость за свои старания и не собиралась бросать на полпути. Поэтому спросила:

– Только что мне с этой землей теперь делать?

– Сажать, – спокойно пожала плечами тетя Лида. – Укроп посади. Петрушку и лук.