– Ну и как, вспомнили что-нибудь? – поторопил ее Ян.

– Да ничего… Он не обращал на детей внимания. Говорят, что бывают сумасшедшие, которые с детьми ладят лучше, чем со взрослыми, да? Игорь не такой был. Дети интересовали его не больше, чем собаки или там жуки какие… Думаю, он усвоил, что за любое внимание к детям можно получить, и держался от них подальше.

– Но по какой-то причине он перед смертью направился именно в детскую поликлинику, – напомнила Александра.

– Тут все просто… Он поехал не в какую-то детскую поликлинику, а в ту, куда нас мама когда-то водила. Когда мы с Игорем все же общались, я замечала, что он хорошо помнит только события до травмы. Все остальное как будто стиралось, даже если произошло позже.

Ян был вынужден признать, что так вполне могло быть. Если с возрастом у Красовского действительно терялась связь с реальностью, он, получив тяжелое ранение, мог и вовсе позабыть о навыках взрослого человека. Поэтому он никого не попросил о помощи, поэтому не позвонил в Скорую – хотя мог бы! Его искалеченная память подбросила ему место, где раньше снимали боль. Туда он и отправился…

И это тоже доказывало, что на него никто не нападал, он покалечился сам. Нападавший не мог предугадать, как поведет себя человек с таким психическим расстройством. Он не стал бы рисковать, отпуская Красовского с места расправы. А вот если Игорь напоролся на стекло случайно, он мог встать и пойти к остановке, никто его не задерживал.

Значит, случайность. Тот, кто убил ребенка, даже не подозревал, что золотого ангела увезли со свалки и теперь тело обнаружено. Хотя скоро он наверняка узнает, это вопрос нескольких дней… Ян мог повлиять на журналистов, но не на соцсети. Об обнаружении мумифицированного тела знает семья Ирины, грузчики, соседи. Кто-то из них уже наверняка написал тот самый пост, который скоро начнут тиражировать – чтобы однажды о случившемся стало известно убийце ребенка. Так что к прочим сложностям прибавилось еще и убегающее время, просто замечательно…

– Общедоступность информации сильно переоценена, – проворчал Ян, когда они покинули больницу.

– Согласна, даже чтению нужно обучать после двадцати проверок на адекватность, – фыркнула Александра. – Но имеем то, что имеем. А конкретно по этому делу не имеем ничего.

– Как думаешь, есть шанс отыскать ту свалку, где Красовский раскопал статую?

– Чуть меньше, чем отыскать Атлантиду. Мы еще можем вычислить, на какой помойке его поджидало стекло, только нам это ничего не даст. А уж со статуей совсем труба – без точного срока… Но даже если бы мы посредством чуда и магии Рождества вдруг вычислили эту свалку, что с того? Найти тех, кто привез туда статую, вообще нереально.

– Твоя правда, – вынужден был признать Ян. – Просто раздражает, что мы так легко потеряли след…

– Это Красовского-то? Как бы цинично это ни звучало, его смерть была большим следом, чем его жизнь. Если бы он не умер, мы бы вряд ли узнали, что в садовой скульптурке прячут. А если бы он остался в живых… Полагаю, он и сам не вспомнил бы, где взял ангела. Нам пока остается только уповать на экспертов. Кто там работает с телом? Наташа?

– Да там целая команда, начальство тоже впечатлилось необычностью ситуации. Но и Соренко тоже, да.

– И что она говорит?

– Чтобы я шел к черту, – усмехнулся Ян. – Это у нее стандартная реакция на любой звонок с расспросами. Но она все понимает, как бы она ни ворчала. Насколько я знаю, она и по ночам там торчит… Как только что-то будет известно, она скажет.

Оба понимали, что нужно ждать – и обоим ждать не хотелось. Александра вызвалась лично осмотреть квартиру Красовского. Она и сама наверняка понимала, что это станет напрасной тратой времени, ей попросту не хотелось погружаться в менее значимые дела и бумажную волокиту.

Яну тоже не хотелось, но его никто не спрашивал. Он-то не изображал из себя международного стажера и не мог заниматься только тем, что нравится. Сейчас рутина даже спасала по-своему, отвлекала от куда менее приятных мыслей.

К обеду сестра не явилась, но он и не ожидал ее так скоро. Знал Ян и то, что Ева тоже не придет. За прошедшие месяцы она завела вдохновляющую привычку предупреждать его о своих отъездах из города, и сейчас был как раз такой случай. Ян не позволял себе обмануться, знал, что это еще не переход к нормальному поведению – однако определенно шаг в нужную сторону.

Так что обед он намеревался провести в одиночестве, и тем больше было его удивление, когда он обнаружил в зале кафе знакомую фигуру.

Филипп Беленков даже не притворялся, что зашел сюда случайно. Он сразу же кивнул следователю и направился к нему. Это было по меньшей мере странно.

Ничего похожего на приятельские отношения их не связывало. Да, общались они вежливо, почти дружески – просто потому, что было глупо открыто хамить друг другу без причины. Ян прекрасно знал, что перед ним преступник. Филипп, в свою очередь, догадывался о намерениях Яна. Нейтралитет между ними обеспечивался в основном тем, что Беленков отлично заметал следы, а у Яна не было времени гоняться за ним. Да и понимал он, что просто так связываться с откровенной мафией – почти смертный приговор. Ян не отказался от преследования семьи Беленковых, просто отложил это до тех пор, пока у него не появятся полноценные улики, с которыми можно работать.

Так что сегодня Филипп сумел застать его врасплох. Сам же Беленков удивленным или даже неуверенным не выглядел. Он улыбался – потому что улыбался всегда и всем. Взгляд, направленный на Яна, оставался холодным, открытое предупреждение о грядущей вражде.

– Ян, друг мой, рад, что пересеклись, – кивнул ему Филипп, усаживаясь за его столик без приглашения.

– А должны были?

– Пожалуй, должны были, раз ты старательно лезешь в мои дела. Не по-товарищески это, ты не находишь?

– Я? В твои дела?

– Ну-ну, не притворяйся, все же на виду!

Тут уже Ян насторожился. Семья Беленковых предположительно занималась уничтожением тел, этот бизнес начал еще отец Филиппа. А тело ребенка в садовой скульптуре спрятали, мягко говоря, небанально. Что, если одно связано с другим? Хотя то, как быстро Филипп отреагировал, поражало – Ян ведь даже не успел о нем вспомнить.

– Я до этого не связывал ребенка с тобой, – признал следователь. – Теперь буду, спасибо за подсказку.

Однако вместо того,