Татьяна Владимировна (жена). Я уверена, что он просидит еще год.

Гордов. Я говорю, каким он был (оскорбительное выражение), когда вызвал меня для назначения (оскорбительное выражение). Плачет, сидит, жалкий такой. И пойду я к нему теперь? Я же видеть его не могу! Дышать с ним одним воздухом не могу! Это (похабное выражение), которая разорила все. Инквизиция сплошная. Люди просто гибнут. Что сделал этот человек? Разорил Россию. Ведь России больше нет.

Татьяна Владимировна. Вот, сломили такой дух, как Жуков.

Гордов. Да, и духа нет».

Вся эта информация без промедления ложилась Сталину на стол. Он не зря в мае 46-го назначил Виктора Абакумова министром госбезопасности вместо Меркулова, личного друга Берии. Отношения Берии и Абакумова всегда были прохладными. А властные амбиции Берии тревожили стареющего Сталина не менее, если не более властных амбиций его генералов.

Стенограммы прослушанных разговоров дают нам возможность понять, почему одним из первых шагов Абакумова была чистка военных рядов. В результате были арестованы Гордов, Рыбальченко, Кулик, главный маршал авиации Новиков, от которых попытались добиться показаний на Жукова.

Жуков и был главной целью всей этой кампании. Именно его имя стояло рядом с именем Главнокомандующего, когда речь заходила о войне. Именно его Сталин боялся больше всех.

Но Жукова Сталин арестовать так и не решился, тот был лишь снят с должности замминистра обороны и отправлен командовать Одесским военным округом — в ссылку.

Не верил он никому и из своего партийного окружения.

«Он никому не верил, и никто из нас ему не верил», — писал Хрущев в своих воспоминаниях.

Играя с ними в кошки-мышки, Сталин неоднократно заводил речь о том, кому управлять страной после него. Провоцируя, он даже иногда называл имена своих преемников. Однажды на заседании Политбюро он назвал фамилию главы Госплана Вознесенского. Для последнего это закончилось плачевно. Тайные претенденты на трон первого в мире государства рабочих и крестьян не пропустили эту фамилию мимо ушей. Вскоре возникло «ленинградское дело». Началось все с постановления ЦК от 13 июля 1949 года «О редакции журнала «Большевик». На допросах в органах умели склепывать звенья одной цепи. В данном случае цепочка привела к человеку, которого сам Сталин сажал в кресло председателя на заседаниях Совета Министров.

В течение нескольких дней все было решено. Вознесенского сместили со всех постов, хотя некоторое время не арестовывали. Он даже продолжал бывать на обедах у Хозяина. Как раз после одного такого обеда Вознесенского взяли. В самое подходящее для ареста время — рано-рано утром.

Итак, поставив Абакумова на должность шефа МГБ, Сталин одним ударом добился двух целей: осадил военных и ослабил влияние Берии. Он ценил в Берии его организаторские способности, но полностью доверять перестал уже в начале войны. Описан случай, когда Сталин в резкой форме потребовал от дочери Светланы немедленно уехать с дачи Берии, сказав недвусмысленно: «Сейчас же езжай домой! Я Берии не доверяю!»

А потом, в конце 40-х, за обедом Сталин вдруг огляделся и спросил Берию:

— Почему я окружен грузинами?

— Товарищ Сталин, эти люди — ваши верные слуги. Они всецело преданы вам…

— А русские, что, мне не преданы? — спросил Сталин.

— Все, кто здесь находится, вполне лояльные слуги, — не унимался Берия.

— Мне не нужна их лояльность! Гони их вон!

Какой вывод из всего этого должен был сделать Берия? Однозначный. Он слишком хорошо знал Хозяина и понимал, что может быть с ним, когда, например, закончится программа создания водородной бомбы, которую Берия курирует, и у Сталина не будет никаких сдерживающих моментов в уничтожении главного претендента на трон. Тандем Берия — Маленков был самым сильным в окружении Сталина. Прежде всего потому, что контролировал спецслужбы. Берия — через своих ставленников в НКВД, а Маленков — по линии Политбюро. Эти двое могли играть на опережение, опираясь на спецслужбы, которые в такой стране, как Советский Союз, имели огромную власть. Именно поэтому Берия и Маленков имели к концу жизни Сталина преимущество перед другими ближайшими соратниками: Булганиным, Хрущевым, Молотовым, Кагановичем, Микояном, Ворошиловым и далее по списку.

Мы уже останавливались подробно на том, что в начале 50-х работоспособность 70-летнего Сталина резко упала и он почти безвылазно жил на Ближней, любимой кунцевской даче. По полгода мог не появляться в Кремле и резко сократил число посетителей. Все это не могло не послужить сигналом. Соратники все больше задумывались о наследнике.

Первыми в атаку пошли Берия и Маленков. Им нужно было во что бы то ни стало убрать Абакумова с поста министра госбезопасности. Удалили. Весной 1951-го Маленков через своего помощника Суханова поручил подполковнику Рюмину написать Сталину письмо против Абакумова. Рюмин особо отличился во время знаменитого «ленинградского дела» и был известен тем, что в ходе допроса мог расколоть любого. Было решено воспользоваться признанием врача Этингера.

Врач, измученный допросами, дал показания, что среди его кремлевских коллег существует заговор, цель которого — физическое уничтожение руководителей страны. Самого врача это не спасло. Этингер не выдержал истязаний и умер. И вот теперь Рюмин писал Сталину, что врача убили по приказу Абакумова. Одновременно Рюмин напомнил и о письме Лидии Тимашук, от которого Абакумов в свое время отмахнулся. Вскоре малообразованная медсестра уже публично выступила с заявлением в прессе, что вождя неправильно лечат. Наивно полагать, что это была ее личная инициатива. Такие письма просто так не пишут, и в газете «Правда» просто так их не печатают. Впрочем, и под машину авторы таких писем случайно не попадают. А эта дама кончила свою жизнь под колесами «эмки». Письмо Тимашук, признания Этингера и стали началом знаменитого «дела врачей». Генерал Новик рассказал, как Сталин внимательно почти каждый день читал признания врачей о попытках, к примеру, смешиванием безвредных лекарств в определенных дозах добиться того, чтобы, они действовали как яд, и таким образом можно было бы отравить товарища Сталина.

Надо иметь железные нервы, чтобы, начитавшись на ночь таких показаний, пить самый простой аспирин, даже принесенный врачом, который наблюдал за твоим здоровьем не один год. Дело врачей-вредителей вычистило всех медиков, которые хоть изредка допускались к телу Иосифа Виссарионовича. Кстати, именно по этой причине личный врач вождя академик Виноградов не смог присутствовать у постели умирающего в первые мартовские дни пятьдесят третьего года.

Этот удар был очень точно рассчитан теми, кто хорошо знал психологию Сталина. Вопреки различным версиям Сталин искренне боялся отравления. И испугавшись, начал открывать для удара спину. Пройдет немного времени, и он уберет даже преданнейшего Власика. А ведь Власик как раз и прикрывал его спину больше всех.

Вот уникальное свидетельство того, как в середине 1952-го Сталин реагировал на дело врачей. Начальник личной охраны Сталина Николай Петрович Новик: