– Да тихо вы! – поспешил вмешаться Жан. – Что там у тебя? Что это?

Серый все буравил Тоху обиженным взглядом, но тот и сам понял, что перегнул, и помалкивал. Без Юрки на площадке ощущалась незнакомая ранее пустота. Не хватало его болтовни и подколок, кривой ухмылки и скептически изломанных бровей. Слишком тихо, слишком много свободного места, которое раньше умудрялся занимать один Юрка. Оттого и цеплялись друг к другу ребята, неосознанно пытаясь вернуть потерянную атмосферу дружеского подтрунивания.

– Ладно, замяли… – сказал наконец Серый. – Короче, это объявления о пропажах кошек, собак, всякой домашней живности. Вчера, перед сном уже, как молнией ударило! До двух ночи в Сети просидел, пока мамка в кровать не загнала. Вот зацените: «Разыскивается собака, порода пудель». А вот еще: «Пропала собака, пекинес». Улавливаете?

– И че? – не удержавшись, встрял Тоха.

– Через плечо! На дату смотри!

– Ну? Так это почти месяц назад было, в мае еще.

– Ой, какой наблюдательный! – пропищал Серый язвительно. – А теперь адрес смотри, Шерлок!

– Ну, Ригачина, дальше что?

– Вот дальше и смотри, баран!

– Щас за барана кому-то в рог дам, – пообещал Тоха.

– Хорош лаяться, серьезно. – Жан примирительно поднял руки. – Ну пропала псина на Ригачина? Там же заросли вдоль озера. Чудо, что люди не пропадают.

– Дальше, дальше читай! – Серый нетерпеливо постучал пальцем по экрану. – Вот Ригачина! И вот Ригачина! И снова – улица Ригачина! Пудель, пекинес, кокер-спаниель, опять пекинес… И все в мае! Одних собак восемь штук пропало, а вы тут мычите – что дальше, что дальше!

– Маленькие все! – сообразил наконец Тоха. – Слышь, Серёня, а ведь это в самом деле след!

– Я, между прочим, так и сказал! – все еще сердито проворчал Серый. – Кошек там тоже валом пропало. И еще попугай. Но этот мог и сам улететь. А еще вот…

Пальцы с обкусанными ногтями открыли новую страницу. Сайт «Столица на Онеге» кричал ярко-алым заголовком «На улице Ригачина пропадают собаки и кошки. Местные жители подозревают сектантов-сатанистов». Серый быстро проскроллил вниз, до картинки с огненной пентаграммой, явно вырезанной из какого-то фильма.

– Так-то там ерунда всякая. Одна бабка видела подростка в капюшоне. Кто-то в подъезде перевернутый крест нарисовал. Какой-то мужик тоже что-то там видел, то ли лужу крови, то ли краску кто пролил, не понять. Короче, никого, ясно-понятно, не нашли, а потом зверье перестало исчезать и все про это дело забыли…

– У них перестало, значит, а у нас началось, так, что ли? – Тоха наморщил веснушчатый лоб.

– К нам перекочевало, – кивнул Жан. – Смотри: если по Ригачина двигаться, получается очень удобно. Самый край города, с одной стороны – дома, с другой – уже парки, заросли всякие, а за ними Онега. Может, он среди деревьев прячется, а в город кормиться залетает?

– С каких это пор оно вдруг летает? – удивился Тоха.

– Юрец, – горько напомнил Жан. – Юрец написал, что дракон с крыльями.

Вновь стало тихо и неуютно. Под грибком вяло кружила одинокая, сомлевшая на жаре муха. От песка под ногами поднимался запах раскаленной пустыни. Серый отключил планшет, зачерпнул песок носком сандалии:

– И что это нам дает?

– У меня есть кастет, – невпопад ответил Тоха.

– Что ты несешь?! Какой кастет?! – выпучил глаза Серый.

– На Зареку пойдем, к Колену. Он как раз на Ригачина живет, и половина его шайки тоже. Поговорим – может, расскажут чего по делу.

– Поговорим… – автоматом повторил Серый.

Загар его стал бледнее на несколько тонов. Зубы вцепились в обгрызенный до мяса ноготь. Вожака пацанов с нижней Зареки звали Толиком. В том смысле, что звали его так мама и бабушка, и то не наверняка. Для пятнадцатилетки он был невероятно огромен и прозвище свое заработал в многочисленных драках. Толик любил добивать противника коленом.

– Серьезный замес. – Жан задумчиво теребил подбородок, поглаживая несуществующую бороду. – Вот что… не бери кастет. Без ничего пойдем.

– Без ничего… – вновь повторил Серый.

Грядущая перспектива самостоятельно искать встречи с Коленом замкнула в его мозгу какой-то контакт.

Улица Ригачина вытянулась вдоль озера, но красивыми видами похвастать не могла. Отделенная от темного глянца Онеги производственными зданиями и неухоженными зарослями, она выглядела именно тем, чем и была – пыльными запущенными задворками. Отсюда было рукой подать до шумного центра и забитой туристами набережной, но Ригачина существовала как бы вне городской жизни. Здесь не светились завлекательные вывески клубов, сюда не водили приезжих, а дорога выглядела так, словно ее не ремонтировали со времен Великой Отечественной. Даже местные, казалось, не жили здесь, а обитали, готовые в любой момент сорваться и переехать.

По-настоящему родным это место было только мальчишкам, живущим в домах по четной стороне улицы. Замусоренные заросли стали их джунглями, а берег озера – пиратской бухтой. Они знали по именам всех окрестных сторожей и спросонья могли наизусть отбарабанить расписание их дежурств. Где моют бутылки бомжи и где вырыла нору беременная бездомная овчарка, в каком подлеске растут кусты смородины и во сколько по дороге проезжает последний троллейбус – для неугомонных маленьких исследователей на родной улице не было тайн и загадок. За своих они стояли горой, а случайно забредшим на их территорию чужакам не давали пощады. Идти сюда втроем, да еще и с пустыми руками, было чистым безумием. Потому Тоха все же прихватил с собой кастет.

От гостиницы «Карелия» они прошли дворами, заглядывая на детские площадки, забираясь в подвалы, проходя насквозь заброшенные дома. Шаг за шагом они исследовали все места обитания местных хулиганов. Здесь тоже не было птиц, и это сразу бросалось в глаза. Лишь однажды они встретили одинокую ворону, уныло клевавшую пустую пачку из-под чипсов и косившуюся на чужаков умным черным глазом. На площадках сидели скучающие мамочки с колясками, у подъездов вросли в скамейки вечные бабушки, провожающие мальчишек подозрительными взглядами. Коленовской ватаги не было нигде, и Тоха начинал нервничать. Запал, с которым он подбил всех идти на чужую территорию, потихоньку угасал. Кастет, свинцовым весом оттягивающий задний карман, больше не придавал уверенности. Хотелось воспользоваться случаем и уйти, не потеряв лицо, но в этот миг к ним, застывшим в растерянности посреди очередного двора, обратилась дородная старушка, протирающая лавочку в тени куста сирени:

– Вы, поди, Толика ищете?

– А? – Тоха не сразу понял, о ком идет речь.

– Полчаса назад убежали. Он своих бесенят в кусты повел. – Старушка многозначительно покачала головой на толстой шее. – У них там халабуда. Точно-точно!